Дианова гора - страница 18

— Вот и договорились! — заключил боцман. — Просто я люблю, чтобы порядок был… Как «в лучших домах Лондона».

А маляры, заткнув уши ватой, облепили уже судно, принялись оббивать молотками, скребками, воздушными щётками старую краску и ржавчину. Из раскрытых трюмов задымилась рыжая пыль. Громкая работа! Пустой сухогруз загрохотал на весь завод, как огромная железная бочка.

— Вот идолы-то! — ворчали рабочие других цехов и матросы, — Скоро ли кончите?

— На две недели раньше графика! — улыбался Шишов, — А может, и раньше.

Когда сидеть в каюте становилось невмоготу, капитан Звонцов надевал фуражку с большим лаковым козырьком и прогуливался по набережной вдоль «Геркулеса».

«Двести семьдесят четыре шага, — подсчитал капитан. — Длина судна сто шестьдесят шесть метров… Чему же равен один шаг?» Производя в уме деление, капитан придирчиво осматривал сухогруз, как шофёр свою машину после долгого трудного пробега. Сейчас, когда борт был очищен, заметны стали вмятины толстой металлической обшивки.

«Эта — когда танкер-датчанин, потеряв управление, привалился в Порт-Саиде, — вспоминал капитан. — Эта — когда поднимали рыбаков с тонущей японской шхуны… Эта…»

— Боцман! — крикнул он, заметив на палубе знакомую лыжную шапочку с помпоном.

Беседочка, на ходу отколупывая ногтем краску на руке, спустился на причал.

— Слушаю, капитан.

— Маляры, наверное, через недельку переберутся в нос. Пора освобождать ваши помещения.

— Куда денем имущество? — Сурик с руки не отколупывался.

— Решите сами, боцман, — повернулся капитан. — Хоть на причал.

— Бу-сделано, капитан, — коротко буркнул Беседочка. Он понял, что капитан в его проблемы входить не собирается.

— «На причал», — ворчал боцман, поднимаясь на судно. — Лучше уж просто выбросить, да дело с концом…

На причал боцманское имущество выкидывать, конечно, было нельзя. Любой, самый беззаботный хозяин не останется равнодушным при виде такого богатства. Растащат. Не будешь же всю ночь куковать возле барахла!

Иван Михайлович Беседочка был одним из старейших боцманов на флоте. Он переплавал на многих судах и перевидал капитанов столько, что, припоминая их, сбивался со счёта. Любой капитан мог быть спокоен при таком боцмане: порядок на судне он соблюдал, по его излюбленному выражению, «как в лучших домах Лондона». Как было в этих самых «домах», никто не знал, но даже старые угольщики-паровики, на которых доводилось когда-то плавать Беседочке, сияли у него, как пассажирские суперлайнеры.

Как обычно, боцманское имущество помещалось на «Геркулесе» в носу, в кладовых полубака, именуемых на всех судах «шкиперской» и «фонарной-малярной». Туда и направился после разговора с капитаном Беседочка, отыскивая в связке нужный ключ. В кладовой на стеллажах хранились ценнейшие вещи на любой житейский случай. Боцман Беседочка собирал их по всему свету. Бидоны с краской, запасливо прихваченные во время прошлого ремонта в Находке. Натуральный свинцовый сурик, выменянный в Гамбурге. Новые, восковой свежести, манильские канаты, толстые коврики-маты из тростника, чтобы вытирать ноги у коридорных дверей, всевозможные тросы, шкертики, разнокалиберные кисти, флейцы, брезентовые чехлы, тенты… Даже пустая красная бочка нефтяной компании «Эссо».

— А это зачем? — пальцами тыкали в бочку матросы.

— Хорошей работы вещь, — ревниво прикрывал боцмаи дверь в кладовку, — Есть место? Есть. Ну и пусть полежит. Пригодится.

— «На причал»… Как бы не так, — обвёл взглядом своё богатство Беседочка, — Вот кончат работы в шестом трюме, сложу туда. И трюм задраю…

Но тут боцман заметил, как в полутёмном углу на стеллаже что-то ворохнулось. Какое-то движение. Крыса?

Вообще на «Геркулесе» крыс не было. На всех стоянках боцман всегда ставил па швартовные тросы жестяные круглые щитки-тарелки. Направляясь по толстому тросу с берега на судно, крыса не могла одолеть такого препятствия. Но сейчас, может, и завелись? Судно всю весну стоит в ремонте, и, кроме тросов, на борт ведёт широкий трап-сходня.

Вооружившись шваброй, боцман по-кошачьи подкрался к стеллажу. Но из угла вылетела птичка и привычно юркнула в трубу вентиляционного грибка. На стеллаже было гнездо. Маленькое круглое гнёздышко, аккуратно сделанное из сухой травы и пакли. В гнезде лежали четыре светлых, покрытых мелкими ржаво-чёрными крапинками, яичка.