Дигенис Акрит - страница 35
Его увидишь хорошо,— сидит он на вершине.
Так знай же: этот человек красавицей владеет,
И неразумно будет с ним лицом к лицу встречаться,
Но лучше мы разведаем, где девушку он спрятал,
485 И знать дадим товарищам, согласно уговору,—
Один хоть он, да наделен достоинствами всеми,
Отвагу дивную его по опыту я знаю,
И не годится, чтоб герой одних нас здесь увидел».
Пришлись Киннаму по душе советы Филопаппа,
490 Но не хотел послушаться бесстрашный Мелимидзис,
Ответил: «Опозорюсь я, последовав за вами:
На тысячи врагов я шел, в подмоге не нуждаясь,
А вы, с одним лишь встретившись, товарищей[418] зовете.
Узнает госпожа о том и скажет мне с презреньем,
495 Что враг один единственный меня наполнил страхом;
А я погибну лучше пусть, чем назван буду трусом».
И вот, вперед он на меня пустился разъяренный,
Не обратив внимания на наставленья старца,—
Ведь недоверия полно все варварское племя.
500 И видя,— подъезжает он, а сзади остальные
(Поехали они вослед, увидеть, что случится),
Вскочил я сразу на коня и поскакал навстречу.
А Мелимидзис между тем — он ехал самым первым —
Копье направил на меня, стремясь сразить ударом,
505 Но ускользнул искусно я и, улучив мгновенье,
Дубинкой поразил врага и повалил на землю.
Следил за ним внимательно — поднимется ли снрва,
И вот, пока отвлечено мое вниманье было,
Подкрался сбоку Филопапп, приблизился неслышно
510 И ранил моего коня, в бедро копьем ударив,—
Деревья тесно там росли, и все в тени скрывалось.
Страдал от боли мой скакун, перепугался сильно,
А я, увидев старика, спасавшегося бегством,
Ему вдогонку закричал: «Зачем бежишь постыдно?
515 Лицом к лицу сойдись со мной,—ведь недостойно храбрых,
Подобно бешеному псу, из-за угла кусаться!»
Но все быстрее от меня испуганный он мчался,
С Киннамом переправился обратно через реку,
А я, преследуя врагов, когда к реке подъехал,
520 На том увидел берегу бойцов вооруженных.
Подумал, что идти на них не стоит без оружья,
И жалко было мне коня, хромавшего от раны.
И к девушке вернулся я, не медля ни минуты,
Оружье захватил[419] с собой и взял коня другого,
525 Свою прекрасную позвал: «Идем, мой свет, быстрее,
На холм тебя я отведу, укрою там надежно,
И гибель наших недругов глазам твоим предстанет,
И снова вознесешь хвалу всевышнему владыке
За то, что даровал тебе защитника такого».
530 И на коня она со мной без промедленья села
(А все, что нужно для пути, я раньше приготовил),
Назначенного места мы достигли, и оставил
Я на холме любимую в укрытье потаенном.
Пещеру, словно для жилья, там создала природа,
535 От глаз людских сокрытую среди густых деревьев;
Далекий из пещеры вид для взора открывался,
Того ж, кто прятался внутри, никто не мог увидеть.
В надежном том убежище я девушку оставил
И наказал ей смелой быть, сраженья не пугаться
540 И понапрасну не кричать, когда начнется битва:
«Смотри же, как бы голос твой не стал для них вожатым,
Не то придут к тебе враги — ведь занят битвой буду,—
И как сумеем справиться с опасностью великой?»
Затем к реке направился, противникам[420] навстречу,
545 И переправу стал искать; вдоль берега я ехал
И увидал, как Максимо от войска отделилась,
А рядом с нею четверо сильнейших апелатов,—
То были Филопапп-старик, Киннам, Иоаннакис
С Леандром[421] — славным воином испытанной отваги.
550 Скакали быстро воины и к берегу спустились —
Посередине Максимо, а по бокам другие.
На быстром скакуне[422] она была молочно-белом,
Не весь он белизной сиял, но цвет окрасил красный
И гриву с чолкою, и хвост, и уши, и копыта;
555 Седло на нем с уздечкою от золота сияло,
А на груди ремень лежал краями золотыми[423].
И повернулась всадница, и старика спросила:
«Скажи-ка мне, о Филопапп, кто девушкой владеет?»
И показал он на меня, ответил: «Этот самый».
560 «А где же воины его?» — она спросила снова.
Сказал он : «Никаких ему помощников не надо,
Лишь на одно надеется — на высшую отвагу
И, не имея спутников, повсюду разъезжает».
«Будь трижды проклят ты, старик! — она сказала гневно,—
565 Один ведь он, а ты меня и слуг моих тревожишь.
Одна с господней помощью к нему я переправлюсь
И с головой врага вернусь, а вас мне и не надо!» —
И, яростью охвачена, помчалась к переправе,