Дигенис Акрит - страница 36
Но крикнул я: «Эй, Максимо, зачем тебе трудиться?
570 Ведь приближаться к женщине мужчина должей первый,
И сам к тебе я подойду,— так будет справедливо».
Без промедленья скакуна я своего пришпорил
И прямо в воду бросился, минуя переправу;
Широко там текла река[424], и конь поплыл мой быстро
575 Вперед к другому берегу, где отмель выступала,
Густой травой покрытая, омытая водою.
На этом месте Максимо стояла наготове
И в полной безопасности ждала моей атаки;
Меж тем из воинов ее одни бежали к броду,
580 Другие — стерегли меня, устроили засады.
И вот, почувствовав, что конь ступил на землю твердо,
Погнал вперед я скакуна и меч извлек из ножен,
И. на. противницу[425] напал отважно и умело.
Она ж, готовая к борьбе, навстречу устремилась,
585 Копьем ударила меня, ремень задев нагрудный,
А я сломал ее копье, не пострадав нисколько,
Занес свой меч и, пощадить соперницу желая,
Я голову коня ее отсек одним ударом,
И тяжело упал скакун на землю бездыханный.
590 Склонилась предо мной она, проговорила в страхе:
«Даруй мне жизнь, о юноша, ошиблась я жестоко,
По неразумью женскому послушав Филопаппа».
И со вниманьем я к словам отнесся побежденной,
И красоту чудесную противницы жалея,
595 Живой оставил Максимо и занялся другими.
Как всех я победить сумел, сказать мне даже стыдно,
Чтобы не стали вы, друзья, считать меня хвастливым:
Ведь если подвиги свои расписываешь ярко,
Увидят многие в тебе пустое лишь бахвальство.
600 И я не ради хвастовства веду такие речи —
Клянусь вам тем, кто людям дал могущество и знанье,
Ведь он один поистине нам благо доставляет.
И вот поведаю сейчас я обо всех событьях,
А вы, что слышите меня, даруйте мне прощенье,
605 Ведь суждено мне было впасть в прелюбодейство снова
По безрассудству своему, беспечности душевной;
Об этом из речей моих узнаете подробно.
Итак, о совершившемся скажу я по порядку.
Лишилась Максимо коня,— об этом вы слыхали,—
610 И, побежденная, одна на отмели осталась,
А я напал на всех других, и началось сраженье.
Еще не испытав меня, пошли враги навстречу;
Когда же всех бойцов подряд, встречавшихся со мною,
Я начал сбрасывать с коней и повергать на землю,
615 То остальные поняли, кого посмели тронуть,
И оставалось им одно — искать спасенье в бегстве,
Но мало кто из беглецов сумел избегнуть смерти.
И вот, сраженье завершив, назад я обернулся,
Как вдруг предстали предо мной четыре апелата:
620 Киннам с Иоаннакисом и Филопапп с Леандром,
Из рощи выбрались они и стали приближаться.
Пока Леандр и Киннам мне двигались навстречу,
Старик поехал позади, а с ним и остальные[426],—
Хотели окружить меня, стремились уничтожить,
625 Но понапрасну тщетные лелеяли надежды:
Передних двух увидел я, что с криком приближались,
И тотчас же напал на них, не думая о прочих.
Не знал еще меня Леандр и бросился в атаку,
Но вместе с лошадью поверг я всадника на землю;
630 Увидел мой удар Киннам, свернул с пути прямого,
И тут же двое остальных, к удару приготовясь,
Направив копья на меня, напали вместе сбоку.
Но размахнулся я мечом, удар нанес мгновенный,
И оба вражеских копья в обрубки превратились.
635 Пустились в бегство воины, коней своих пришпорив,
Назад не смея поглядеть, не смея обернуться;
И видя это зрелище, я крикнул им со смехом:
«Вернитесь, ведь один я здесь, не стыдно ль вам пугаться?»—
Но все быстрее от меня они бежали в страхе.
640 Не стал я их преследовать и пожалел в несчастье,—
Такое правило мое: всегда жалеть бегущих,
Умеренным в победе быть, врагов встречать с любовью.
Обратно я отправился, забот не зная больше,
И к Максимо приблизившись, сказал слова такие:
645 «Безмерно похвалялась ты, своей кичилась мощью —
Иди же, собери бойцов из тех, кто спасся в бегстве,
И с ними, по обычаю, на подвиги пускайся,
Да только рассчитай сперва, достаточно сильна ли.
Уроком это будет пусть, чтоб впредь ты не кичилась,
650 И знай: высокомерных всех преследует всевышний».
И вышла Максимо вперед, чтоб встретиться со мною,
Смирения исполнена сложила руки вместе,
Склонила голову к земле движением пристойным,
Промолвив: «Благороднейший! Известны мне отныне
655 И мощь безмерная твоя, и состраданье к людям,
Какого ни один герой былых временем не ведал: