Дигенис Акрит - страница 41

Сирен[484] она и соловьев своим затмила пеньем,

И всех, кто слушал, изумлял ее сладчайший голос[485].

Когда же танца музыка звучала на кифаре,

165 То поднималась девушка прекрасная немедля,

И подстелив под ноги шелк, на пол легко ступала.

Движенья дивные ее не в силах описать я,

Представить повороты рук, чарующую поступь,

Сказать, как быстро и легко, с мелодией согласно,

170 Кифаре в такт танцовщица всем телом изгибалась.

Не в состоянье ведь никто представить сладость[486] меда,

Когда не пробовал его,— и так же не представить,

Какою грацией полны ее движенья были.

Затем, оставив трапезу, обычаю согласно,

175 И эти сладости вкусив[487], шли в сад они чудесный,

К лужайке направляли шаг — о ней мы говорили —

И восхваляли господа в веселии великом,

Прославлены среди людей, юны и благородны.

Одно лишь[488] горе день за днем печалило их души:

180 Бездетности страшнейшее, негаснущее пламя;

Один лишь тот его узнал, кто не имел потомства,

И было это в жизни их несчастьем величайшим.

О детях господу они молились ежедневно,

Себе в заслугу первое из всех достоинств ставя —

185 Благотворительность свою и милостыню бедным;

Но хоть и не судил господь надеждам этим сбыться,

Все ж бога славили они, полны благоразумья,

Причину видя бедствия в своих же прегрешеньях.

И вот болезнь тяжелая[489] постигла мать Акрита,

190 Четыре дня всего прошло, и дух оставил тело[490].

Оплакал Дигенис ее, скорбя по ней безмерно,

И рядом со своим отцом похоронил в гробнице.

Пять лет жила она вдовой, похоронив супруга,

И всеми благами земли успела насладиться,

195 Была воистину хвалы достойна среди женщин

И некогда красой своей врагов поработила,

Из заточенья страшного вернула многих пленных,

Желанный даровала мир и городам, и селам;

Благополучье принесла она с собою людям

200 И с помощью всевышнего вражду остановила,

Распространила по земле покой она и радость,—

Родился отпрыск у нее, прекрасный, благородный,

Конец бесчинствам агарян он положил кровавым

И города опустошил, и власть над ними принял[491].

205 А ведь в былые времена, до славного Акрита,

Без страха вылазки свои свершали эфиопы[492],

Без состраданья города ромеев разрушали,

Свободорожденных людей, почтенных, благородных

Порабощали дерзостно рожденные рабами.

210 Но тот, кто ради нас на свет от девы появился,

Почел за благо даровать освобожденье людям,

Чудесную и славную послал господь нам милость.

И в друга превратился тот, кто недругом был раньше,

И Дигениса породил — венец отваги высший.

215 Спасенье всем принес герой от вражеских нашествий,

Благодеянья совершил несчетные он людям,

И все, кто в тягостном плену томились на чужбине,

Поработили под конец своих хозяев страшных.

Сколь радость велика была, когда освобожденных

220 Увидели их близкие и обняли родные!

Сражениям настал конец — ни слова о сраженьях

В те дни, когда он здравствовал, нельзя услышать был»

Великое спокойствие и мир царили всюду,

И непрестанно господа все люди восхваляли

225 И благодетелем своим считали Дигениса,

Заступником божественным, опорою великой.

И радовались многие владычеству героя

И восхваляли троицу, чистейшую, святую,

Которая во все века достойна поклоненья.