Дикая лихорадка - страница 8

Она закончила вытирать последнюю тарелку и убрала её, только чтобы повернуться и увидеть этого проклятый список. Оливия повесила полотенце на край раковины.

Разочарованно зарычав, она схватила сумку, кинула в нее список и направилась к машине. Весь путь к маленькой бакалейной Оливия молилась, чтобы её никто не узнал. Прошло почти десять лет с тех пор, как она уехала. Несомненно, она достаточно изменилась, чтобы люди её не узнали.

В доказательство того, какая она неудачница, не успела Оливия войти в магазин, как буквально налетела на Шона.

— Ох, прости. Мне жаль, — поспешно сказала она.

— А мне нет. — Его улыбка была слишком яркой, говоря о том, что их внезапное столкновение друг с другом не было случайностью. — Каково это, вернуться домой?

Оливия облизала губы и проскользнула мимо него, беря корзину и вешая её на руку.

— Хорошо.

— Рад слышать.

Она поджала губы, придумывая способ заставить его уйти. Так ничего и не придумав, она прошла в отдел с продуктами и начала выбирать сладкие перцы.

— Я могу устроить вечеринку и пригласить всех.

Оливию затошнило. Без сомнений Шон рассказал каждому, а он знал всех, что она вернулась. Это слишком для неё: прятаться и вернуться маленькими шажками в мир, который она оставила позади.

— Шон, кажется, кто-то ударил твою машину, — раздался позади Оливии глубокий голос.

Она продолжала перебирать перцы. Это было самая худшая идея — закупить продукты здесь. Надо было уехать в Кроули. По крайней мере, там у неё был шанс войти и выйти без остановки.

— Он ушёл. Можешь опустить перец.

Оливия взглянула на свои руки и обнаружила, что сжимает сладкий перец так сильно, что проколола пальцами кожуру. Господи Боже, да что с ней такое?

— Спасибо, — сказала Оливия. Обернувшись, она взглянула в ярко-голубые глаза. Она знала только одну семью, которая обладала таким цветом глаз — Чиассон.

Волнение пробежалось по ней, когда она подумала, что это Винсент. Хотя у мужчины были тёмные волосы, и он был похож на Чиассон, это был не Винсент.

Её разочарование было ощутимо.

Он мягко улыбнулся, глядя на неё.

— Оливия, верно? Я Бо Чиассон.

— Бо, да, — ответила она, кивнув.

Он оглянулся и переложил корзину из одной руки в другую.

— Шон будет достаточно долго занят, чтобы ты могла выйти. Рад увидеть тебя, Оливия.

Она наблюдала, как он уходит, прежде чем схватить список и быстро пробежать по магазину хватая продукты, которые необходимы её бабушке.

Свист Бо вернул Винсента из собственных мыслей. После очередной неудачной ночи, он был в дурном настроении. Три смерти слишком тяготили его.

Винсент налил себе чашку кофе и поднес дымящуюся жидкость к губам. Едва сделав глоток, он заметил, как Бо косится на него краем глаза.

Бо ловко нарезал лук, перец и ветчину для омлета.

— Никогда не догадаешься, кого я встретил сегодня утром.

Винсенту не надо гадать. Он и так знает. Оливию Бро. Те несколько часов, что ему удалось поспать, были наполненными мыслями лишь о ней. Её чёрных глазах, волосах цвета полуночи и полных губах.

Он отказался подыгрывать Бо. Не говоря ни слова, он повернулся к столу, на котором лежала карта пэриша, нарисованная их пра-пра-прадедом. Поверх карты лежал прозрачный лист, защищая ее, чтобы они могли выделять области, не портя карту.

— Оливия Бро, — сказал Бо. — Чёрт, Винсент, она выглядит горячее, чем прежде. Неужели ты не думал о ней в школе?

Взяв чёрный карандаш, Винсент отметил места, которые обыскал ночью.

— Я собираюсь отправиться и изучить юго-западную часть болота. Там гнездятся аллигаторы, вряд ли существо обитает близко к ним, но я все равно хочу проверить.

— Оливия, — настаивал Бо.

— Это хорошо, — ответил Винсент. — Это я о времени, что она решила вернуться к бабушке. Мария хорошая женщина.

Бо хмыкнул.

— Это все, что ты можешь сказать? Не пора ли тебе нанести еженедельный визит к Марии?

Винсент выпрямился и взглянул на своего брата.

— Тебе обязательно спрашивать? Посмотри на Кристиана. Если тебе нужно напоминание о нашей жизни, вспомни об отце, когда он нашел маму. О том, что пережила наша семья. Ты этого хочешь? Потому что я точно нет.

— Кто-то должен продолжить наше семейное дело. У нас должны быть сыновья и дочери. — Улыбка пропала с его лица, и голос стал серьезным.