Дикий Восток. 1910. Часть 1 - страница 60

— Сейчас важно другое, — негромко и твердо произнесла она, глядя на фотографию отца, — Папа, мне нужен доход и служба. На частных уроках много не заработать. Что же мне делать?

Варя, накручивая длинный локон на палец, задумчиво оглядела кабинет, в котором почти все осталось по-прежнему, за вычетом трех вещей: большого зеркала с пуфиком у окна, мольберта и игрушечного коттеджа.

Аккуратный деревянный домик с крышей и двумя печными трубами привезли специально для нее из Франции. Сделал этот красивый жест старый друг отца, прежде служивший с ним в Туркестане. Направляясь из Петербурга в Харбин по Великому Сибирскому Пути, он заранее запланировал встречу в Омске с Дмитрием Белозеровым и его семейством, заготовив для всех прекрасные подарки.

Коттедж состоял из пяти комнат, разместившихся на трех этажах. Обои, мебель, зеркала, картины, канделябры, кукольные фигурки членов аристократического семейства и их прислуги, камины, окна с портьерами на открывающихся передних створках дома-ящика и даже маленькая собачка на кухне.

Тогда, в семь лет, получив подарок, она пережила такую нежданную радость, и от того особенно глубокий и всеохватный душевный подъем, что запомнила это особое чувство на всю жизнь. Теперь, спустя двенадцать лет, повзрослев, Варвара, конечно, совсем позабыла о куклах, но память о том волшебном миге осталась. Потому и домик перекочевал вслед за ней в новые апартаменты. В том числе и как память об отце.

Что-то зацепилось в ее голове при взгляде на старую игрушку, которую она в свой черед твердо намеревалась передать собственной дочке или дочерям… Словно отец напоминал о чем-то важном и очевидном. Точно! Как она могла не сообразить?

— Папа, я ведь могу обратиться к твоему старому знакомому Леониду Федоровичу Минееву! Там, конечно, требуются топографы. Но, может быть, он, в память о товарище и коллеге, найдет место для его дочери? Помнится, раньше Леонид Федорович у нас почасту бывал. Вот только давненько не заходил. Что и понятно. Зачем это ему? Решено! Завтра же пойду просить места! К тому же он, как я слышала, недавно выслужил чин коллежского асессора и теперь заведует технической частью Переселенческого правления. Пусть и не самый значительный класс табели о рангах, а все-таки. Их высокоблагородие. Тем более, это совсем рядом, на Костельной. Далеко ходить не придется. Попрошусь в писцы или машинистки.

Приняв решение, Варя даже ощутила внутреннее облегчение, словно сняла камень с души. Она и не замечала, как давила на нее неопределенность. Зато теперь все стало ясным и понятным. Есть цель — надо действовать!

[1]эпидемия политических убийств — по различным оценкам в период с 1901 по 1912 год в России в ходе развернувшегося террора было убито и ранено свыше 17 тыс. человек. В 1906–1907 годах «политическое насилие» достигло наибольшего размаха. По данным полиции, в среднем в день погибало до 18 человек. Гибли по долгу службы не только жандармские приставы и, как тогда принято было говорить, нижние полицейские чины, но и министры, губернаторы и их заместители, генералы и строевые офицеры, священнослужители, врачи, инженеры, изобретатели, купцы и коммерсанты, волостные старосты и простые рабочие.

[2]Акмолинская область — Омск и омский уезд формально входил в обширную Акмолинскую область, но фактически все органы управления оставались в Омске, так что там одновременно находились и областные, и краевые власти (всего Степного края).

[3]Ильинский форштадт — небольшой район старого Омска вокруг Пророко-Ильинской церкви и генерал-губернаторского дворца. Границы его — угол стрелки Иртыша и правого берега Оми, улица Аптечная (сегодня часть К. Маркса), часть улицы Новая (от угла Кадетского корпуса) и Никольского проспекта от площади у Никольского казачьего собора.

[4]исполнилось семнадцать — в царской России пенсия умершего отца на мальчика выплачивалась до достижения им 17 лет. Для дочери — 21 года.

[5]в битве 1805 г. при Аустерлице французы захватили 30 русских знамен. «Знамя было в опасности, его спасли поручик Белозеров и подпоручик Готовский. Видя, что французы бросаются на развевающееся знамя с намерением захватить его, поручик Белозеров и подпоручик Готовский с небольшой кучкой людей смело отбили французов, затем сорвали полотно с древка и таким образом вынесли его из боя. За свой подвиг офицеры эти получили ордена Святой Анны 3-й степени. Из книги «Краткая история 11-го Гренадёрского Фанагорийского Генералиссимуса князя Суворова полка. 1790–1890».»