Дикий Восток. 1910. Часть 2 - страница 44

— Салам, уважаемый, а хороши ли яблочки?

— Вягаляйкемяссялам! Самые наилучшие, угощайтесь, эфендэ.*

— Не откажусь, — Вяче ухватил ароматный, яркий фрукт и, протерев о рукав, аппетитно вгрызся в сочную, хрусткую мякоть. — Вк-ку-сно, — почти промычал он, не прекращая жевать. — А дай-ка ты мне, братец, килограмма три, — заметив непонимающий взгляд торговца, попаданец поправился. — Штук двадцать накидай. И еще кишмиша фунт, и чернослива самого наилучшего фунт.

Получив все запрошенное, Вяче с полными руками покупок резво устремился вслед за успевшей почти скрыться из вида телегой. Возница, заметив нанимателя, со всех ног бегущего вслед, остановил лошадку. Тогда и Славка сбавил обороты. Сгрузив новые покупки у борта повозки, протянул возчику яблоко покрупнее.

— Вот держи, Ваня. Вкусные, зараза, и сочные — страсть. Угощайся.

Возчик рассыпался в благодарностях, словно «барин» совершил нечто выдающееся. От незаслуженной похвалы Славке даже стало не по себе.

На Атаманской, ведущей прямиком к парому на левый берег Иртыша, мощеная часть улицы заканчивалась. Но и по колдобинам гнедая тянула с прежней неутомимостью. Один за другим миновали стройную и строгую громаду Никольского казачьего собора и польский костел, из раскрытых дверей которого в этот предвечерний час доносились звуки органа и песнопений на древней латыни. Прошли стоящую в отдалении, но хорошо различимую мечеть с округлым куполом и минаретом. Муэдзин молчал, видно, не наступило еще время для призыва правоверных к молитве. Весь путь занял в итоге едва полчаса времени. В чем Вячеслав легко смог убедиться, не без удовольствия посмотрев на минутную стрелку недавно приобретенных часов.

Ко времени его прибытия, Артема нигде поблизости не наблюдалось. Логично предположив, что дел у того хватает, а значит, надо устраиваться с возможным комфортом. Потому для начала уговорился с возницей — что тот будет сидеть и ждать никуда, не отлучаясь, а сам прошел на вокзал, чтобы выпить горячего чая в буфете. От бутербродов и кулебяк он, скрепя сердце, отказался, твердо постановив сам себе, что ужинать они будут вместе.

Время от времени поглядывая на «ролексы» и всякий раз любуясь их сдержанно-изысканным обликом, Хворостинин здраво рассудил, что раз Артем задерживается, то запросто может не успеть прикупить угощение для соседей. Близился час закрытия лавок, и следовало поспешить.

«Заварка не пропадет, а баранки и калачи, если что, все одно съедим или соседским мальчишкам раздарим». Сказано-сделано. Фунт отборного байхового черного чая и ароматная связка свежих только утром испеченных баранок заняли свое место на телеге. Темнело. Солнце опустилось почти до края горизонта, расцветив редкие облака в пурпур и золото. Славка, успевший проголодаться, несмотря на съеденный обильный обед, не удержался, сорвал одну баранку и принялся с аппетитом жевать.

Потом, прикинув, что возможно друга придется ждать еще долго, купил у торговки кулек жареных семечек. Ими он опять щедро поделился с бывшим солдатом. Заранее прекращая вероятные отнекивания или, что еще хуже, долгие изъявления признательности «дембеля», коротко бросил: «Угощайся, боец». Вытянул из общей стопки первый том «Книги для купцов и приказчиков…» и, отойдя в сторонку, уселся на лавке, глядя на широкую предзакатную гладь родного Иртыша. Насмотревшись вдоволь, принялся за чтение. Текст, написанный живым, простым и понятным языком, присущим качественным произведениям той эпохи, неожиданно увлёк, и он даже не заметил, как пролетело время.

— Ты чего книжку читаешь, меломан что ли? — Голос Артема ворвался в мир официальной переписки и делового этикета как раз на правилах оформления векселей. — Совсем опух? Почему вы сидите ко мне спиной, когда я смотрю вам в лицо? Вот так и бывает. Спешишь, думаешь, что тебя уже потеряли в неведомых еб… далях. А они тут, видите ли, сидят, книжечки почитывают, семки лузгают и в ус не дуют. Караулы не выставлены, особо ценное имущество никто не охраняет. А вдруг, кто позарится на вверенную вам матчасть? Коварно умыкнет нажитое непосильным трудом?