Дипломатическая подготовка войны в Европе - страница 2

***

Английская «Синяя книга» начинается с германо-польской декларации о ненападении от 26 января 1934 г.; затем в ней приводится ряд выдержек из речей Гитлера о германо-польских отношениях. Авторы «Синей книги» стараются показать, что ответственные руководители гер­манской политики «изменили» принципу консолидации германо-польских отношений, который они сами когда-то провозгласили. Однако читатель напрасно станет искать в «Синей книге» выяснения причин, вызвавших перемену во взаимоотношениях между Германией и Польшей. В частно­сти, об англо-польских переговорах, приведших к заключению рокового для Польши «гарантийного» пакта от 31 марта 1939 г., в «Синей книге» не опубликовано ни одного документа.

Известно, что до заключения англо-польского «гарантийного» пакта британское правительство относилось безразлично к судьбе Данцига и не возражало против присоединения его к Германии в рамках германо­польского соглашения. Но после заключения пакта оно решило превратить Данциг во «вторую Бельгию». Согласно намеченному в Лондоне плану присоединение Данцига к Германии должно было служить пово­дом для совместного англо-франко-польского выступления против Бер­лина. 30 июня 1939 г. министр иностранных дел Галифакс телеграфиро­вал британскому послу в Варшаве:

«Вам следует немедленно добиться езидання с министром иностран­ных дел Беком и запросить его, что предполагает предпринять польское правительство в связи с обостряющейся ситуацией. Судя по всему, Гитлер очень ловко старается реализовать свои планы таким образом, чтобы поставить польское правительство перед совершившимся фактом, на ко­торый польскому правительству будет трудно реагировать, не рискуя очутиться в роли агрессора. Мне кажется, что наступил момент, когда необходима консультация между польским, британским и французским правительствами, с тем чтобы планы этих трех правительств были свое­временно согласованы. По мнению правительства его Величества, весьма важно дать этим планам такое направление, которое давало бы гаран­тию, что Гитлеру не удастся повернуть депо таким образом, чтобы пред­ставить польское правительство в роли агрессора».

Таким образом, еще в конце июня английское министерство иностранных дел усиленно заботилось о том, чтобы создать для опекаемой Англией Польши наиболее выгодные исходные позиции на случай войны с Германией. Одновременно английская печать на все лады твердила, что Великобритания прилагает максимальные усилия, дабы добиться согла­шения между Германией и Польшей по вопросу о Данциге.

1 июля британский поверенный в делах в Варшаве посетил Бека. Он прочитал ему выдержку из телеграммы лорда Галифакса. В своем донесении министерству поверенный в делах следующим образом рисует впечатление, которое произвело на Бека английское предложение о «кон­сультации втроем».

«Бек высказал мнение, что если читать между строками Вашей телеграммы, то у него создается впечатление, что Вы имеете в виду общий демарш в Берлине. Ему кажется, однако, что время для этого еще не на­ступило. Такой демарш мог бы поставить обе наши страны в положение, когда мы оказались бы вынужденными выступить более резко, чем это было бы целесообразно в данный момент для интересов обоих госу­дарств».

Бек, видимо, боялся доводить дело до крайнего обострения отно­шений с Германией главным образом потому, что к тому времени Польша еще не закончила свои военные приготовления. Но английская диплома­тия всячески торопила и подстегивала Бека, требуя усиления антигер­манских провокаций.

Когда германское правительство обратилось к Варшаве с протестом по поводу преследования немецкого меньшинства в Польше, британ­ский посол сообщил министерству иностранных дел в Лондон:

«Я не упускаю ни одной возможности, дабы убедить Бека в необхо­димости всеми имеющимися в его распоряжении средствами доказать, что утверждения Гитлера о положении немецкого меньшинства в Польше ложны».

Особенно интенсивную деятельность британская дипломатия развивала в Варшаве в роковые дни 28—31 августа, когда Германия через английское правительство предложила Польше прислать в Берлин специ­ального уполномоченного для мирного разрешения вопроса о Данциге и Данцигском коридоре. Английское правительство не желало этих пере­говоров, ибо оно знало, что германские условия были вполне приемлемы для Польши. 28 августа Галифакс поручил английскому послу в Варшаве немедленно сообщить Беку следующее: британское правительство «серь­езно» надеется на то, что оно будет уполномочено Варшавой «...сообщить германскому правительству, что Польша готова вступить в непосред­ственные переговоры с Германией». Лорд Галифакс требовал срочного ответа по телефону. Такая спешка объяснялась тем, что одновременно Галифакс обратился к германскому правительству с нотой, в которой заявлял, что Польша уже изъявила согласие вступить в переговоры с Германией, и запрашивал, согласна ли Германия вести непосредственные переговоры с Варшавой. В ноте указывалось, что любое достигнутое соглашение между Германией и Польшей должно быть гарантировано другими державами.