Длительные контакты с Цзян Цин, женой Мао Цзэдуна, в Москве, Подмосковье и в Крыму (из воспоминаний) - страница 11

В другой раз Цзян Цин в разговоре со мной сетовала, что её «не выпускают к массам», то есть ей не дают возможность выступать перед широкими массами, чтобы проявить себя как общественного и политического деятеля. А к тому времени стремление быть видной и влиятельной фигурой, обладать властью, несомненно, уже вызревало.

Однажды Цзян Цин решила навестить лечившегося долгое время в Москве младшего сына Мао Цзэдуна от его второго брака Мао Аньцина. Я знала его по учёбе в Московском институте востоковедения, где он некоторое время учился вместе со старшим братом Мао Аньином, только на разных курсах. В Институте мы их знали как Сергея Юньфу (старший из них) и Колю Юньшу (младший). Никто из нас, кроме, возможно, двух студентов в то время не знал, что это сыновья Мао Цзэдуна. Я сказала Цзян Цин, что знакома с Аньцином, на что она ответила в том смысле, что это, в таком случае, облегчит «наш визит». Собралась Цзян Цин навестить пасынка (хотя назвала его сыном) неспроста. Дело в том, что Коля (так назову его по старой привычке) в то время увлёкся молоденькой русской медсестрой этой больницы и хотел жениться на ней, предварительно разведясь с женой. Цзян Цин приехала с подарком, отрезом китайского шёлка, для девушки, с которой так романтично дружил сын. Но не исключено, что главной целью визита Цзян Цин было сообщить Аньцину мнение отца по поводу этой ситуации. Встретились Цзян Цин с Аньцином по-родственному тепло. Через несколько минут в палату вошла медсестра с лекарствами для Аньцина, это и была та девушка, о которой идёт речь. Аньцин встал и, обращаясь к ней, сказал: «Это моя мама, знакомьтесь». Цзян Цин поблагодарила девушку за внимательный уход за сыном и вручила ей подарок. Лицо девочки (ей было всего 16 лет) вспыхнуло краской от смущения, она не знала, как ей поступить. Я её выручила. В результате она поблагодарила за подарок, извинилась и почти бегом покинула палату. Для меня было ясно, что у матери с сыном состоится семейный разговор. Под пустяковым предлогом я оставила их вдвоём. В завершение визита Цзян Цин хотела поговорить с лечащим Аньцина врачом. Но его в тот день в больнице не оказалось. Трудно сказать, как Цзян Цин относилась к сыновьям Мао, она никогда не упоминала о них в разговорах. Теперь же, на обратном пути из больницы, Цзян Цин рассказала об обстоятельствах гибели Мао Аньина в Корее во время войны 1950—1952 гг., куда он уехал добровольцем, и в то время, о котором пойдёт речь, находился в штабе при Пэн Дэхуае. Однажды, когда раздалась очередная тревога «воздух», все побежали в ущелье, служившее в тот момент бомбоубежищем, а Аньин, вспомнив о котелке с рисом на огне, помчался за ним. Тут и настигла его бомба.

Мао Аньин показал себя в институте юношей очень способным, я бы даже сказала талантливым, достаточно начитанным. Особенно он выделился основательными знаниями на семинарах нашего курса по политэкономии. Мы, его однокашники, слышали, что по возвращении в Китай он не сошёлся по ряду вопросов с отцом. Мао Цзэдун направил его в Маньчжурию проводить аграрную реформу, чтобы он окунулся в гущу жизни китайского народа.

Когда Цзян Цин приехала в Москву в 1957 г., я уже не работала в аппарате ЦК, а была аспиранткой АОН при ЦК КПСС. Однажды мне позвонил И. С. Щербаков (с 1955 г. он был зав. сектором Международного отдела ЦК КПСС, позже послом СССР во Вьетнаме, затем длительное время — в Китае) и сказал, что одна моя «старая знакомая» находится вновь в Подмосковье и хотела бы встретиться со мной. Приглашает приехать к ней вместе с моей дочкой Иринкой (Цзян Цин видела её двухлетней, а теперь ей было уже около шести лет). Помню, был ясный осенний день. После обеда мы гуляли с Цзян Цин по аллеям парка. Чувствовала она себя совсем неважно. Быстро уставала. Кто-то из персонала всё время шёл за ней поодаль с раскладным парусиновым креслом. Всякий раз, когда она оглядывалась, это кресло раскладывали, и она садилась отдохнуть. Жаловалась на нездоровье, говорила, что много времени проводит в Куньмине (главный город юго-западной провинции Китая Юньнань), расположенном как бы в чаше, обрамлённой горами, где круглый год цветут цветы, сменяя одни другими, и где идеальный климат с почти неизменной температурой воздуха. Таким образом, в то время они с мужем часто и подолгу жили порознь. И, как я поняла, их супружеские отношения оставляли желать много лучшего. Вспоминала дни, проведённые ею в Крыму, рассказывала о своей дочери Ли На, спрашивала о моих делах. Наша встреча закончилась «весело». Пока мы с Цзян Цин прогуливались по парку, Иринка «обследовала» весь большой дом (это была большая дача Максима Горького, а в то время государственная дача), и мы обнаружили её в спальне Цзян Цин. Из-под кровати торчали ноги моей доченьки, а на полу были рассыпаны таблетки лекарств, которые она собирала под кроватью. Цзян Цин всё поняла и добродушно улыбнулась.