Дмитрий Гулиа - страница 18

Хотя эта книжка и печаталась в типографии наместника, она не имела почти никакой официальной поддержки. Только горстка интеллигентов-абхазцев пропагандировала ее. Благодаря этим одиночкам абхазская азбука сделалась достоянием почти всех абхазцев, которые учились в учебных заведениях на территории Сухумского округа, то есть Абхазии. «Вот с этой поры, — писал Гулиа, — абхазцы и начали читать книги на родном языке».

Итак, основа основ грамотности была заложена. Что же дальше?

Разумеется, никаких лавров. Абхазские Кирилл и Мефодий продолжали свою скромную деятельность: Мачавариани по-прежнему работал смотрителем, а Дмитрию Гулиа следовало заняться делом, с житейской точки зрения, более прибыльным, чем составление азбуки. Иначе говоря, надо было на что-то жить самому, надо было воспитывать сестру и брата, которые, хотя и находились у родственников, тем не менее требовали всяческой поддержки, в том числе и материальной. Все десятилетие, прошедшее после выхода в свет «Азбуки», мы видим Гулиа в различных селах учителем начальных школ. Преподавал он и в школах абхазских, и в школах греческих, и в школах русских. (Живя среди греков, он усвоил новогреческий язык.) Работал переводчиком при начальнике Кодорского участка, а позже — в управлении Сухумского отдела, тоже переводчиком.

«Пока не требует поэта к священной жертве Аполлон, в заботах суетного света он малодушно погружен; Молчит его святая лира, душа вкушает хладный сон…» О нет, все было не так! Гулиа трудился в поте лица, и ни один ломоть жесткого чурека не давался ему легко. Он много разъезжал. Жил то в Очемчирах, то в Сухуме, то в Тамыше, то в Киндге. В селе Киндг он учительствовал в течение нескольких лет. Обсадил тополями школьный двор. И сейчас, едучи из Сухуми в Очемчиры, можно видеть на невысоком холме школу и стройные тополя, пережившие того, кто их сажал хрупкими, как тростинки.

Днем он учил детей, а вечерами учился сам. То были годы накопления опыта, годы знакомства с жизнью. Причем знакомство это было бурным. Кем бы ни работал Гулиа — переводчиком или учителем, — он активно вмешивался во все дела, с которыми к нему обращались крестьяне. Это был двадцатипятилетний молодой человек, сухощавый, подвижный и энергичный. Внешность его всегда безупречна: черкеска лучшего сукна, мягкие азиатские сапоги, архалук из ярко-пурпурного шелка, позолоченный кинжал и шашка и, разумеется, револьвер системы «смит-вессон». В карманах — куча патронов. Я что-то, кажется, упустил, и вы уже заметили что: коня, конечно! Разве джигит без коня — джигит?

Дмитрий покупает отличного коня абхазской породы с примесью кабардинской, а может, арабской крови. Он обожает коня. Конь узнает его по голосу. Достаточно окликнуть, как уже слышится топот. Вооруженный до зубов человек на лихом коне — вот портрет Дмитрия Гулиа. (В этом отношении он не составлял исключения: черкеска без оружия не черкеска.) Фотографии, сохранившиеся от тех времен, дают представление о его внешности.

Гулиа ведет, я бы сказал, светский (по абхазским понятиям) образ жизни: работает, гарцует на коне, разъезжает по знакомым, дальним и близким родственникам. Он здоров, умеет поддержать веселое застолье и нередко бывает сам толумбашем. На этом посту он не знает пощады: не можешь пить — уходи, хочешь пить — пей, пей без отказа, пей до дна и столько, сколько тебе нальют. Этот закон пиршеств придуман не им. И не ему было отменять его. Как истый толумбаш, Гулиа пунктуально держался традиций и никому не давал спуску.

Однако явиться в гости — не значит попировать и уехать восвояси. Ведь перед тем как сесть за стол, проходит немало времени, когда можно и должно потолковать. Людей бывает много, все они рассказывают новости. Жалуются на горькую судьбину или вспоминают «удивительные происшествия прежних далеких дней». Часто возникают любопытные соревнования в остроумии или пении. Молодые люди, подбадриваемые старшими, затевают борьбу или джигитуют на конях, играют в мяч или пляшут.

Возьмите свадьбы, похороны или поминки. Явиться на похороны или поминки — значит оказать внимание родным умершего. Быть приглашенным на свадьбу — почетно. Гулиа часто можно было встретить в самых отдаленных селах Кодорского участка.