Дневник, 1857 г. - страница 3
гамлетъ нашего вѣка, вопіющій больной протестъ противъ всего; но безличіе[?].
————————————————————————————————————
Николаевской мущина — офицеръ и женщина. К. Н. А[лександрин] Оболенская. Путешественникъ французъ пристально смотритъ на незначущее обстоят[ельство] и тотчасъ же записываетъ — Русской добросовѣстн[ый] художникъ въ концѣ злится на того, к[оторый] видитъ притворство, и на Жемчужн[икова] и говоритъ: то[тъ], кого мы видимъ въ сопляхъ, царь и великъ, онъ сгорѣлъ, а ты не сгоришь. Говорятъ, Севастоп[ольскіе] герои всѣ тамъ остались и здѣсь герои не всѣ. Даръ огром[ный], надо осторожно обращаться съ нимъ, сожжешь другихъ и себя, и самъ заплакалъ.
При барышнѣ. — Повѣсть Григор[овича] дрянь. —
[13 января. Москва] 13 Января. Спалъ до 2-хъ. Поѣхалъ къ Машѣ. Она грустна, одинока. — Полина тщеславная 60-ти лѣт[няя] дѣвочка. Поѣхалъ въ клубъ, спорилъ о Гран[овскомъ] съ Черкаскимъ, сухой діалектикъ. —
14 Января. Костинька свѣжѣе. У Перф[ильевыхъ] не засталъ. У Аксакова очень мнѣ были рады. У Яков[левой] скучалъ невыносимо до пріѣзда Маши. Опять къ Аксак[овымъ]. Тупы и самолюбивы. Вечеръ у Маши, читали Пушкина.
[18 января] 15 Января. 16. 17. 18.>6 Не помню по днямъ. Тяготился одиночествомъ, праздностью и отсутствіемъ женщинъ. Пріѣхалъ Сережа.>7 Много говорили легко и хорошо. Сестра Б[улгакова] милая женщина, но я не сой[дусь] съ ней. У Сухотина пахнетъ моей одной истинной л[юбовью]. В[алерьянъ?] гадокъ рѣшительно. —
19 Января. Проснулся въ 10. Болтали К[остинька?], С[ережа?] и Кель. Музыка все не устраивается. Пошли къ Булгакову. Его отецъ отвратительный аристократъ. Обѣдалъ у Шевалье, Сух[отинъ], Сер[ежа], Кашкинъ и Мухановъ и Обол[енскій]. Хорошо пили. Поѣхалъ къ Машѣ. Обол[енскій] поздно заѣхалъ на балъ. Я не танцовалъ. Много хорошенькихъ женщинъ. И весело, ежели бы не приструнила Растопчина. —
[25 Января] 20, 21, 22, 23, 24, 25 Января. Чтеніе у С. Т. Аксакова. Дѣтство, прелестно! Балъ у Нарышкиныхъ,>8 т[анцовали] 2 кадр[или], скучно. Балъ у Воейковыхъ. Муромцова чахоточна — пріятно. Остров[скаго] Дох[одное] Мѣсто лучшее его произведенiе и удовлетворенная потребность выражен[iя] взяточнаго міра. Самолюбіе невозможное. Менгденъ замѣчательная женщина. Вечеръ у Сушковыхъ. Тютчева мила. —
30.>9 Тихо — всѣ на солнцѣ говорятъ въ дѣлѣ. Онъ разсказываетъ свою исторію и ночь въ театрѣ, к[оторая] его потревожила въ разсудкѣ. — Онъ боится всѣхъ и стыдится — виноватъ. — Онъ запутался въ жизни, такъ что боится возвратиться, одно спасенье забыться. Въ то время какъ онъ пробуетъ, онъ разсказываетъ исторію. Послѣдній вечеръ — художникъ видитъ его съ поэтической точки. Другой подозрѣваетъ его. Я прошу его опомниться. — Нѣтъ прекрасно wie schön! —>10
[28 Января] 26, 27, 28. Григоровичъ пріѣхалъ. У Оболенскаго чудный вечеръ. Съ Менгденъ неловко наединѣ. Я несовсѣмъ. 70 opus>11 чудо! — Обѣдъ у Черкасскаго, онъ хорошій человѣкъ — полезный. — Вечеръ у Менгденъ, ужасно пріятно. 28. Гимнастика, обѣдъ у Машиньки, В[алерьянъ] злился. Я не поѣхалъ, у Сухотина чуть не заснулъ. —
[29 января. В дороге.] 29 Января. Утро дома,>12 визитъ къ Аксаков[ымъ], къ теткѣ[?], обѣдъ у Шевалье. Поѣхалъ, гадко сидѣть, спутники французы и полякъ. Я не довольно самостоятеленъ, однако обдумалъ много Пропащаго. Ѣдемъ 30, 31. —
[2 февраля.] 1, 2 Февраля. Тоже самое. —
3 Февраля. Indigestion,>13 холодъ скука, моральная усталость. Кажется, что Пропащій совсѣмъ готовъ. Вспомнилъ постыдную нерѣшительность насчетъ бумагъ къ Г[ерцену], к[оторыя] принесъ мнѣ присланный по письму Колбасина Касаткинъ. Я сказалъ объ этомъ Чичерину, и онъ какъ будто презиралъ меня. Хочу написать письмо М-llе Vergani, доказавъ, что виноватъ не я, si виноватъ il y a,>14 и письмо Менгденъ, очень хочется.— Она прелесть и какія могутъ быть отрадныя отношенія. Отчего съ сестрой я не нахожу такого наслажденія? Можетъ, вся прелесть состоитъ въ томъ, чтобы стоять на порогѣ любви. —
[4 февраля. Варшава.] 4 Февраля. Я пріѣхалъ, и солнушко только взошло, сбоку окрашивая стѣну дома. Ен. встаетъ, убирается. Quelle heure fait il?>15 — Нѣтъ это ужъ слишкомъ.