Дневник, 1893 г. - страница 10

Вот он настоящий метод и несомненный, к[оторый] должен заменить ложный метод так назыв[аемой] науки.

10) Женщины, как евреи, платят за то рабство, в кот[ором] их держали, порабощением мужчин. И поделом. Но не надо поддаваться и надо уничтожить в себе эту слабость, на кот[орой] они ловят нас. Так что это полезно.

11) Искусство, говорят, не терпит посредственности. Оно еще не терпит сознательности. Я певец, напомадился, надел фрак и галстуки и буду, стоя на эстраде, петь вам. И я весь похолодел, и мне противно. А кормилица с нянькой идут по саду и тихим голосом одна напевает, другая вторит народную песню. Кроме того, громко петь хорошо страшно трудно.

20 Июля 93 г., если буду жив, у Самари[на].

Нынче 16 Августа 1893. Ясн. Поляна. Почти месяц. И очень много пережил. Во 1-х, кончил дело голодающих. Во 2-х, были Чер[тков], Поша. Кончил и отослал статью «Неделание» и по-франц[узски] и по-русски, и в 3-х, главное, появилась за границей выписка из этой книги об Орлов[ском] деле, и началась суета, и воздействия, и ложные понимания, и клевета. Вчера Соня и Кузм[инские] читали и указали мне на неточности: 1) то, что вешают в деревне, 2) что всегда секут, 3) обиды Зиновьеву. (Зиновьев прочел в Штокгольме и очень обижен, огорчен, озлоблен.) Нынче послали телеграммы, прося приостановить печатание всеми переводчиками. Кажется, поздно. Нынче ночью проснулся и стал мучительно думать. Так же мучительно думал и с вечера. И всё хуже, хуже и был на границе нервного расстройства. Стал молиться, всю молитву. И в особенности сознание своей зависимости, исключающей все другие зависимости, от Бога. То, что не моя пусть будет воля, а Твоя. (И ошибки мои, допущение их, как я ни раскаиваюсь в них — Твоя воля.) Не то, чего я хочу, но чего Ты хочешь, и не так, как я хочу, а как Ты хочешь. И это сознание удивительно успокоило меня и ночью и сейчас, когда пишу это. Я тоскую об этой неприятности. А она-то именно нужна для того, чтобы обратить меня к Пославшему меня, чтобы вызвать сознание одной, высшей зависимости от него, уничтожающей все другие. Гонения, мученичество не сделали бы этого со мной: они возгордили бы меня. А это унижает меня, показывает мне мою ошибку, мою неправду. А это-то и надо мне. Другое утешает и успокаивает меня, это — вступление в молитву: да святит[ся] имя Твое. Имя Тв[ое] есть любовь. Пребывающий в любви, пребывает в Боге и Б[ог] в нем и т. д. Если кто видит брата своего в нужде (я прибавлю и в заблуждении) и закрывает от него сердце свое, то как пребывает в том любовь Божия? Не оставить братьев в нужде — надо обличить угнетателей, не оставить людей в заблуждении — надо обличить их. Но тут-то и нарушается любовь. Обличить, любя. А я умею — только шипя злобой, как животное. Господи, помоги мне, не переставая, сознавать себя в воле Твоей и творить ее.

Еще и самое важное событие за это время было затеянное дело М[аши] с 3[андером]. Она была очень жалка. Теперь опомнилась и, кажется, отказа[ла], но неприятности и путанная ложь во всем этом деле не кончена. Тоже не моя воля, не то, чего и как хочу. Маленькое, достойное замечания событие — это мои естественно пришедшие добрые отношения к Кузм[инскому].

Все молюсь Б[огу] об освобождении меня от похоти. И страдаю от этого. Evans’a есть книга. Хорошее замечание в молитве. Он говорит: т[ак] к[ак] человек живет только Богом, только тогда, когда он сознает в себе Бога и живет им, то молитва есть то же, что обращение цветка к солнцу. Обращаясь к солнцу, он воспринимает в себя все лучи его.

Думал: 1) Бывает, что человек вдруг с раздражением начинает защищать положение самое, на ваш взгляд, не важное. Вам кажется: это кирпич, и вся цена ему 3 к. Но для него этот кирпич есть замок свода, на к[отором] построена вся его жизнь.

2) Иногда себе и некоторым людям всегда кажется, что есть заслуга в том, чтобы отдаваться в волю Пославшего и совершать дело Его. Но тут нет и не может быть заслуги, тут награда, благодеяние, возможности блаженства сознания себя в Его воле.

3) Одна из главных помех движения вперед человечества для установления Цар[ства] Божия, это дети, юноши, женщины, люди, лишенные религиозного чувства. Но та самая сила, кот[орая] в этих существах удерживает движение вперед, закрепляет это движение, когда оно уже началось, и распространяет его.