Дневник 1919 - 1933 - страница 17

Итак, возвращаясь довольный в мой West End, я думал, что всё хорошо: операция с плеч и Стелла вернулась. Конечно, старые мечты на близость с ней улетели, но Стелла мила и видя, как я сдержан, не бежит от меня. И я ужасно рад, что буду видеть её.

West End и горячее писание партитуры. На этот раз уже без гнёта предстоящей операции.

В пять часов отправился к Сталю, в получасе езды, проверять перевод «Апельсинов». У них мило.

Ночевал у Сталя и поехал в город, перевязка и всякие дела. А дел пропасть, с ума сойти: надо пршотовить пьесы для перепечатывания у Ширмера; проверить клавир, литографированный для певцов: отправить письмо маме с отходящим в Новороссийск пароходом и постараться устроить, чтобы этот пароход обратным рейсом привёз её в Нью-Йорк: узнать, нельзя ли снять копии с партитуры с помощью фотографии; затем эта бесконечная проверка перевода на французский и. наконец, неуклонные пять-шесть страниц партитуры в день. А хочется найти ещё время для Стеллы.

Сделал четыре страницы, не очень трудные, мало. Корректировал литографию, первый акт.

В пять часов позвонила Стелла. Она - в Asbury Park, в восьми милях от West End'a и хочет меня видеть. Я взял автомобиль и поехал к ней. Мы с нею катались по country[18], обедали в West End, гуляли по морю. Стелла говорила, что она была уверена, что мы больше не увидимся, и спрашивала меня, зачем я её нашёл. Я отвечал: ни за чем, мне было скучно без неё. А когда поздно вечером я отвозил её обратно в Asbury, то дело свелось к нежным поцелуям. И разрыв, и сдержанность погибли.

Вечером позвонила Стелла из Asbury и спросила, сколько я написал за сегодня страниц.

- Только четыре. - ответил я.

- А вы приехали бы в Asbury? - спросила она.

- Ну конечно, - ответил я и отправился в Asbury.

В Asbury, по обыкновению, уйма народу, но мы в автомобиле отправились в пространство по шоссе и ездили часа три, проведя их в нежностях. Стелла на этот раз сама меня обнимала, крепко-крепко, и говорила: «Сегодня я счастлива». Я отвечал: и я тоже.

Я был удивлён и обрадован поведением Стеллы.

Был опять у Сталей. Старались кончить с переводом, но опять не смогли. А мне до зарезу нужны полторы тысячи из Чикаго. Столько чеков накопилось, многие повторные, пора платить. Да и у самого на руках скоро денег не будет.

Сталь и Janacopulos живут ужасно мило и нежно. Но я вспоминал вчерашнее и думал: а у меня есть Стелла.

Сегодня опять город и доктор. Рана заживает.

Стелла полетела с лошади и весь бок синий. «Я бы вам показала, если бы любила вас меньше», - сказала она. Впрочем, что сложена она как Венера, я знаю. Сегодня она сердилась, что я спешу в West End к моим страницам, а я сердился, что она не хочет понимать, что мне нельзя ни на йоту опаздывать с ними, иначе я с удовольствием провёл бы время с ней. В конце концов я на пароход всё-таки опоздал, и пришлось трястись в дымном поезде. Приехав в West End не хотел инструментовать и делал корректуру. Сегодня первый день после операции без единой страницы.

Начинаю серьёзно беспокоиться, кончу ли, нет ли партитуру к сроку, к первому октября. Сегодня завяз и сделал всего одну страницу, правда, трудную (смех по поводу смеха Принца).

Корректировал литографировку клавира второго акта. Вечером был у Сталя, проверял перевод на французском языке. Езжу к ним с удовольствием и перевод выйдет отличный.

Ужасно много дел.

Сегодня пять страниц. Опять не так много. А работал массу времени. Вечером выскабливал ошибки в партитуре.

Омское правительство очищает Омск и становится Иркутским правительством. Большевики победоносно наступают. В чём дело? Почему будущей России суждено выковаться сильной через грубость и разбой?

Шесть страниц. Почти весь день до обеда занимался.

Был у Стеллы в Asbury. Ссорились из-за всякой ерунды и говорили друг другу неприятности. Под конец помирились и поцеловались.

По-моему, она несколько дуется на меня за одесские погромы. В Одессе сейчас громят евреев, и Стелла мстит христианину. («Не будьте жестоки, не будьте христианином!»).