Дневник 1919 - 1933 - страница 29
Настроение среднее. Я не могу сказать, что я особенно убит отменой «Трех апельсинов», а между тем надо сознаться, что весь мой сезон рухнул и полетел чёрту. Сейчас я как-то без руля и жду дальнейших переговоров с Чикаго, чтоб хотя бы денежно себя обеспечить на будущий год. А если и это не удастся, - результатом моих полуторагодовых стараний в Америке окажется ничего, кроме долгов.
Очень уравнивает моё состояние факт присутствия милой Linette. Linette - то, что я давно искал и то, что мне не удавалось. И я стараюсь рассуждать так: нет оперы, но есть Linette - радуйся ей. А если будешь печалить об опере, то опера от этого не приблизится, зато радость иметь Linette затуманится.
Сегодня Linette провела у меня два часа и была нежна.
По совету Сталя и Наеnsel`я пошёл советоваться к адвокату, Mr.Purrington'у. Purrington мямлил и слюнявил без конца и сказал совсем не то, что мне хотелось, по его мнению, если я доведу дело до суда, то совсем не ясно, что я выиграю дело. Но с другой стороны, если дело дойдёт до суда, то и Чикагская опера должна учитывать, что они могут проиграть. А так как суд длится два года, то обоим выгодно кончать дело мирным соглашением, т.е. продлением контракта за денежную компенсацию. Он советовал мне энергично настаивать на том, что контракт нарушен и право потеряно ими, но разговаривать мягко и ссоры или суд во что бы то ни стало избежать.
Днём наклеивал рецензии, немного подсочинял темы, имея в виду «Огненного ангела».
Вечером был в кинематографе, который при моём пёстром настроении – самое лучшее развлечение.
Опять адвокат. Он написал для меня длинное письмо Johns'у, каковое я раскритиковал и от начала до конца переправил. За это адвокат стал меня уважать, и, пока письмо переписывалось заново, угощал меня завтраком в адвокатском клубе. В письме - изложение причин, почему я требую компенсацию. Выяснение же всех обстоятельств и главный разговор будет двадцать девятого декабря в личном разговоре, когда я приеду в Чикаго на recital.
Мой палец ещё не проходит и начинает болеть, если играешь много. Поэтому стараюсь много не играть. Мало-помалу сочиняю темы в связи с образами и «Огненного ангела».
Обедали с Linette.
От мамы письмо, восемь страниц, от двадцать седьмого сентября. Письмо, полное любви и отчаяния. Мама почти ослепла. Я ужасно расстроен. Вся надежда, что она скоро получит мой чек в сто фунтов и выедет в Америку. Посылаю ей телеграмму через российское посольство в Константинополе. Может быть, дойдёт.
Днём ездили к Сталям. Сегодня рождение Vera. Но настроение было нервное и подавленное.
День протёк в деревне мирно и тихо. Вера - Сталь, Linette - я.
Кампанини умер. Это большая потеря для Чикагской оперы и для меня, ибо неизвестно, какой ветер у них подует после его смерти. Но меня больше волнует вопрос с мамой. Вечером со Сталем обсуждали «Огненного ангела». Он подал несколько хороших мыслей, и мы совсем удачно распланировали оперу на семь недлинных актов. Идея этой оперы становится чем-то более определённым и осязательным.
Послал маме телеграмму через консула. Послезавтра уезжает Ильяшенко прямо в Ростов, где сейчас мама. Надо послать ей с ним денег. Хотя он проедет недель пять, но вдруг стофунтовый чек запоздает, а большевики будут приближаться к Ростову, тогда хоть бы она выехала в Константинополь.
Сгрёб мои последние деньги (а их совсем немного) и купил чек в сорок фунтов на Константинополь (на Россию не дают). Вечером у меня был Ильяшенко, который очень любит мою музыку. Играл ему до упаду, чтобы он внимательнее отнесся к письму и чеку. Купил билет в Чикаго и взял сто долларов на расходы. После уплаты за квартиру в банке останется восемьдесят долларов. Не много. Если концерт в Чикаго не будет доходен, придётся просить у Кучерявого.
Играл на рояле, повторял к Чикаго. Завтракал с Blanche, которая очень сердится на Стеллу, не получая писем более месяца. По одним сведениям, дела труппы идут неважно и в январе они вернутся в Америку. По другим - хорошо, и Стелла «весела как бабочка». Что же, возможно. И хотя я всегда вспоминаю о ней с радостью, но не лучше ли пристальней вглянуться в нежность Linette? И когда вечером Linette и я на пароходе поехали к Сталям встречать Сочельник и Рождество, моё сердце как-то нежнее лежало к Linette, зная, что Стелла там «веселится как бабочка». Linette очень идёт новая беличья шуба.