Дневник под номером шесть - страница 35

Гениально! Я начинал ненавидеть Чарльза, который создал подобный шедевр! Поместить зло в видеопленку, чтобы оно жило вечно в этих кассетах, которых было очень много в его подвале. Зло в этих пленках, как вмятины на девственной оболочке Луны, которые делают ее великолепной, прекрасной, добавляют в образ той магии, что никогда не создаст человек в своих глупых попытках приблизиться к совершенству! Они вечны! Завораживают взгляд, как и зло, что навсегда засело в редких пленках жизни! Наверное, это было единственной причиной, по которой я восхищался Чарльзом! Из-за которой проклинал себя! Боже, я не мог отвести взгляда от экрана, впитывая ненависть и красоту! Лишь огонь, пламя – самый сильный штрих нашей жизни! Взрыв! Бум! Единственное, что могло уничтожить эти пленки, зло в них, сделать более значимый жест в сторону великолепия! Спалить дотла, превратив в пепел, а затем, подобно Фениксу, возродить ненависть и жестокость в разы сильнее, величественнее, чтобы они парило над миром глупых слепцов! Зло, которое выплюнет жалкий подвал в тяжелый воздух вашей планеты! И оно, словно хаос, внедрится в разум каждого живого организма, сделав их на капельку прекрасней, открыв им грязные глаза, пропитанные сладким туманом слепцов! Чарльз! Как же это прекрасно. Спасибо, ты принес смысл своей смерти…».

- Морган, почему они не могли вылечить ее? Вас тут, так называемых «специалистов» много, и неужели никто, кроме тебя, не мог помочь ей?

- Понимаешь, Джефри, Синди пряталась от всех окружающих людей. Никто не мог говорить с ней о ее проблемах

- Кроме тебя?

- Меня и Дерика – тихо ответил Морган – Но, после того, как он попросил меня с ней поработать, а вскоре, и вовсе был переведен, то остался только я. У нее не было выбора, кроме того, как довериться мне – мужчина развел руки в стороны, показывая свое удивление – Понимаешь меня?

- Да. Но почему именно ты?

- Ты ведь тоже никому не позволял читать твой дневник, кроме меня? Поэтому, я не знаю, что вы ощущаете

- Ты сказал, что она закрывалась в своем мире

- Именно – коротко произнес Морган

- Хм. Прекрасно. Поверь, Морган, я знаю, что это такое. Жить в своем придуманном мире, не подпуская туда людей. Лелеять мечты, укутывая их теплым пледом бесконечности. Жить в них! Знаешь, и это прекрасно. Тот мир, как оболочка каштана, вы никогда не сможете сломать его, не почувствовав сильную боль, от укола маленьких игл. Ваши души, как те нетерпеливые руки, будут пронизаны ужасом, который оставит сквозные раны, сочащиеся багровой кровью! Ведь, вы все куда-то спишите, натыкаясь на шипы, которые сгладит лишь время, слова. Фразы, словно асфальт, которые срезают иглы, позволяя вам проникать вглубь мира, где лишь мечты рисуют узоры и новые жизни. Мечты, как дым в легких. Они так красиво создают иллюзию, танцы, что в красоте своей не уступают крови, которая падает на землю, заставляя прорастать величественную розу. Мечты заполняют мир, как дым легкие, с нетерпением ожидая того момента, когда смогут проникнуть в вашу планету, усвоить воздух среди уставших старых построек и умереть, создав счастье, которого вовсе и нет!

- Тогда, почему она открылась мне?

- А ты в этом уверен?

- Да. Синди рассказывала о многих вещах, о своих ведениях и мечтах – Морган немного повысил тон

- Это не значит, что ты проник в ее мир. Быть может, твои руки коснулись лишь гладкой стороны каштана, не более. Люди никогда не узнают насколько далеко прошли вглубь чужого мира. Они думают о пути, но не видят этой цитадели. Увы – Джефри пожал плечами, сделав очередной глоток воды – Морган, ты никогда не узнаешь, смог ли ты добраться до ее мира. Единственное, что ты можешь делать, так это надеяться. Греть в душе мысль, что твой разум сделал все необходимое для нее. Понимаешь?

- Да. Надеюсь, у меня получилось. А ты как считаешь?

Джефри отрицательно помахал пальцем, показывая Моргану, что его вопрос останется без ответа, и склонил голову, в надежде услышать продолжение своего дневника. Редкие звуки неоновых ламп терроризировали тишину, словно таймер бомбы, которая готова разорваться на тысячи осколков, пронзив ими умы сидящих. Морган смочил горло мелким глотком воды, опустил глаза в дневник, нащупывая обрывки тех строк, на которых он остановился. Медленно, вдумываясь в каждую букву, начал читать, одаривая парня своим голосом, который монотонно звучал в пределах холодной палаты, стараясь все чаще вырваться за дверь, разлететься по коридорам клиники и разбиться об загадочные и огромные умы пациентов: