Дневник посольства к царя Михаила Федоровича от короля и великого князя Владислава IV - страница 12

Вечером пришли приставы к его милости пана каменецкого с ответом. Его милости пана воеводича вильнюсского там не было. Приставы там немного посидели и, не сделав ответа, пошли.

18 в воскресенье.

После молебна сошлись их милости в избе пана каменецкого. Туда приставы принесли им ответ от думных бояр на вчерашние их предложения.

Думные бояре ответили: «Нельзя вам, великим послам, в ту пору, как вы хотите, быть в царского величества. В эти дни царское величество заняты богослужениями и духовными делами. А то, что вы говорили о страже, что стрельцы вас и ваших людей оберегают во дворе и не выпускают из двора, так это у нас так заведено. Пока послы не увидят достойных царских глаз, до тех пор будете под стражей. Только потом, после аудиенции, сможете свободно выходить из двора в город».

Выслушав ответ, его милость пан воеводич виленский, произнёс: «Дивимся из извращений вашего народа. Ваши старшие и вы все творите препятствия этакой хорошей и Божьему делу. Ведь есть же за что Господа Бога хвалить, который остановил пролитие крови между христианами. А вы не благодарны добродетели Божией и благодати его милости короля нашего. Ваши послы около речки Поляновки совершили докончальные записи и целованием креста подтвердили обговорённые дни. Или они не имели с собой священников и календарей, чтобы все точно выверить? Если в те дни что-то мешало, могли бы перенести присягу на другое время. Но почему бы нам в эти святые дни не совершить эту большую, приятную Богу и милую хорошим людям дело! Мы от имени его милости нашего короля приехали в назначенное время и готовимся должным образом завершить начатое дело. Поэтому требуем, чтобы предварительно к царю пришли».

Его милость пан Вяжевич в унисон ему также произнёс: «Надеюсь, вы поняли, что сказал его милость. Того же и я требую».

Его милость пан каменецкий потом добавил: «Я не хочу потерять мою душу из-за того, что поклялся на те докончальные записи. Пусть не погибнут и ваши души, что мешаете, а также ваших великих послов, а по-нашему комиссаров, которые присягнули в том, что 10 февраля, согласно вашего календаря, должен быть вечный мир между нашими хозяевами и государствами, подтверждён царской присягой. Напрасно тогда нас маринуете. Ведь если захотите дальше задерживать, придётся нам получать новые инструкции от его милости нашего короля. Потом будет вам известен их результат, если дойдёт до того. Поэтому давайте мы сядем на наших лошадей и поедем к царю. Найдём способ прийти к нему. Тот, кто начнёт мешать, не испытывает радости. Весь мир будет знать, что растерзание возбуждённого дела состоится не по вине его милости нашего короля и не по нашей, его послов, вине. Меч царский, а наши шеи. Мы готовы за достоинство короля его милости головы наши сложить, чтобы не только Богу, который знает про все, но и всему миру была известна наша правда и ваше извращение. За его неизбежно Божья месть висит над вами. Поэтому хотим быть в вашего хозяина и полностью выполнять приказ его милости нашего короля».

На то Горихвостов ответил: «Невозможно вам, великим послам, в ближайшие дни быть в царского величества. На следующей неделе допустить вас до своих достойных глаз. А если хотели скорее быть в нашего хозяина, почему не приехали немного раньше?»

Его милость пан воеводич виленский отметил: «Если бы мы раньше приехали, хотя мы и сейчас не опоздали, все равно пришлось бы ждать назначенного дня. Даже, если вы и говорите про прежнюю встречу с вашим хозяином, её полагается проводить как раз в тот день, который указан в заключительных записях, за который и ваши послы целовали крест. Почему вы занимаетесь очковтирательством, ссылаетесь на богослужение, не взирая на то, что мы приехали раньше за определённое время? Кроме того, согласно нашим расчётам и нашей езды, мы были бы здесь в вас ещё раньше на несколько дней. Но ваш Филон задержал нас в Вязьме по крайней мере на три дня. Мы даже хотели вопреки ему взять наши вазы, все вещи и самостоятельно ехать в столицу. Так же после Вязьмы нас намеренно заставляли далеко сворачивать на частые ночёвки, чтобы нас и впредь дольше задержать в дороге».