Дочь княжеская. Книга 1 - страница 43

Город накрыла тяжёлая тишина минуты молчания, дань памяти всем, погибшим и не вернувшимся с войны.

Никогда не простим.

Никогда не забудем.

Во всех городах и поселениях Сиреневого Берега, Островов, Яснополянья, Луговины, Небесного Края и Пятиречья стояла сейчас эта тишина, единая для всех людей Третьего Мира Двуединой Империи.

Никто не забыт и ничто не забыто.

Тишина взорвалась громом победных выстрелов: солдаты отдавали воинский салют павшим героям.

Официальная часть праздника завершилась, начались гуляния. Правители испарились с народных глаз по своим великим делам. Ушли и военные, чтобы вернуться через время уже не такими парадно-надутыми и важными. А возле пылающего огня появилась тоненькая фигурка девушки-моревичны со скрипкой в руках.

— Лисчим, — радостно всколыхнулась толпа. — Лис-чим!

Лисчим улыбнулась, вскинула инструмент и над набережной взлетела задорная музыка.

Хрийз никогда не думала, что скрипичную музыку можно слушать, рот открыв, да так, что ноги сами рвутся в пляс. Бабушка любила, но тоска же тоскливая, согласитесь. Здесь тоски не было. Живой огонь гения Лисчим никого не оставлял равнодушным. Скоро затанцевала вся набережная и близлежащие улочки. Военные пользовались закономерным успехом, что княжеские, что флотские. Воздух кипел радостью и неудержимым весельем.

Хрийз не раз ловила на себе незлое любопытство островитян. Это и грело её самолюбие и смущало. Смотрят, значит, не такая уж записная уродина, особенно по сравнению с нарядными девчонками Сосновой Бухты. Смущала собственная дикая нетолерантность: с жабой оранжевой охоты под руку бродить не возникало ни разу. Пусть другие с ними целуются, а она, Хрийз, не будет. Нечего потому что.

Напрягала собственная свобода. Абсолютная и страшноватая. Никто не будет звонить и требовать срочно вернуться домой. Никто не отругает, если вернёшься слишком поздно или под утро или вообще не вернёшься в ближайшие сутки. Куда хочешь, туда и пойдёшь. Как сама захочешь. С кем захочешь сама. Если, конечно, с тобой кто-то захочет пойти…

Задорная мелодия сменилась другой, тягучей, плавной и чувственной. Медляк. Белый танец. Время поцелуев. И тут же, как по заказу, нарисовался кавалер:

— Потанцуем?

Хрийз в испуге вытаращила глаза, — жаба оранжевая! — замотала головой, шарахнулась в сторону. Бежала так, будто за ней черти гнались, не разбирая дороги. Наткнулась на кого-то, её отпихнули, обругали…

Очнулась у парапета, далеко от всеобщего веселья. Одна.

Солнце клонилось к закату, бросая на волны золотисто-зелёную дорожку. Чёрными громадинами застыли у причалов хищные, ощетинившиеся стволами ракет и пушек, военные корабли. И так стало невыносимо горько, жалко себя, что слёзы сами поехали по щекам.

… И что, спрашивается, недотрогу из себя скорчила? Не урод, флотский боевой маг, ну, моревич, ну, оранжевая жаба — очень симпатичная оранжевая жаба, взглянем правде в глаза, так и что, танцевать — не целовать. Все танцуют. Дура, одним словом. Набитая молью и нафталином. Глас рассудка тонул в слезах и почти физической боли.

В темнеющем небе с грохотом расцвёл фейерверк. И ещё один. И ещё… Огни складывались на несколько мгновений в батальные сцены и рассыпались ворохом ярких искр, бросая на воду горбатые блики. Ветер донёс с площади восторженные вопли гуляющих. А Хрийз вновь ощутила, насколько она лишняя на всеобщем празднике жизни. Нездешняя. Чужая. Совсем не своя.

Руки на парапет. Одно движение, и вода сомкнётся над головой, уже навсегда. Никто не заметит. Была чужая девчонка из другого мира, и не стало её. Одной волной больше, одной меньше. Мир не рухнет, солнце не погаснет и небо не прейдёт…

— С ума сошла?!

Её держали за плечо железной хваткой, трясли и что-то спрашивали ещё. Хрийз не понимала. В мыслях она уже была там, в воде. Медленно опускалась в зелёновато-синих сумерках на дно, и воздух вырывался изо рта последними пузырьками жизни.

И только потом вломилось в сознание: не на дне, а всё ещё на набережной. Потому, что в плечо вцепился своими клещами, по ошибке именуемыми пальцами, один из островных гостей. Жаба оранжевая. Только не оранжевая, а скорее, бурая. От бесконечных морских походов и не сладкой жизни на палубе боевого корабля. Светлые волосы до плеч, светлые беспощадные глаза, усы как у моржа… Да. Это не мальчик, от которого позорно сбежала, это — боевой офицер высокого ранга. Может, даже капитан, чёрт его разберёт, в сумерках. От такого сбежишь!