Дочь Солнца - страница 2
Братья сердились на девушку. «Что же это будет, — думали они. — Так Нати со всеми поссорится».
А время шло. Братья ходили к своему стаду — и Нати с ними. Так и жили.
Вот один раз, когда надо было отвести оленей на новое пастбище, стала Нати просить братьев:
— Разрешите мне самой пойти с оленями. Я самые лучшие места знаю.
Братья разрешили. «Нати девушка сильная, ловкая, не хуже мужчины, — подумали они. — Пусть пойдет».
Погнала Нати оленей. Идет и песню поет. Снег под ногами ее хрустит — тоже, наверное, петь хочет. Хорошо!
— Самая лучшая песня у меня! Красивее всех я пою! — так Нати пела.
Не понравилось это Восточному Ветру.
«Ладно, — думает, — сейчас я песню твою унесу, а тебя заморожу. Посмотрим тогда, кто лучше поет».
Собрал он все свои силы и так задул, что темно стало. Снег закружился, а Нати рот закрыла, чтобы песня не улетела, возле большого сугроба легла и стала ждать, когда пурга кончится. Пока ждала — заснула. А проснулась — Восточный ветер уже улетел.
Посмотрела Нати и удивилась: совсем незнакомое место. На круглое корытце из снега похоже. Стала девушка оленей искать — видит, ходят олени вокруг, как будто по краю корытца, никуда не расходятся. Поднялась Нати и пошла к оленям. А олени ходили по краю огромной круглой чаши. Чаша словно из земли сделана и снегом покрыта. Когда дошла Нати до этого места, то увидела, что снежная чаша высоко над тундрой поднята. Потому и не могли уйти олени. Посмотрела девушка вниз и увидела братьев.
— Я здесь! — крикнула Нати. — Спустите меня отсюда!
Долго кричала. Даже слова ее стали замерзать, пока до земли долетали, а братья не слышат. Заплакала тогда непокорная. Первый раз заплакала. Потом забила оленя, немного поела и уснула. Так и стала жить.
Скоро жители тундры надели летнюю одежду. И у Нати наверху снег растаял. Совсем мало оленей в стаде осталось.
Один раз посмотрела девушка на свое стадо и подумала: «Скоро не станет у меня мяса. Как же я буду дальше жить? Как плохо, что я не слушалась братьев, все по-своему делала».
Вдруг что-то тоненькое, как волос, упало на лицо Нати. Девушка смахнула это и снова думать стала. А волосок опять лицо ее щекочет. Снова смахнула его девушка. А волосок в нос залез. Рассердилась Нати:
— Ты зачем мешаешь мне думать?
Потянула за волосок, а это, оказывается, паутина была. Стала Нати дальше паутину тащить и увидела большого паука. Анайыпаек — паук — люди зовут его.
— Вот ты какой! — сказала Нати. — Старики говорят, что ты добрый и умный, а ты пришел и думать мне мешаешь.
Анайыпаек опустился возле девушки и говорит:
— Посмотри, Нати, какая беда у тебя. А ведь ты умная, красивая и смелая девушка. Почему так?
— Не знаю, — сказала Нати.
— А я знаю, — ответил Анайыпаек. — Это потому, что только свою красоту видела ты, только своей силой гордилась, только о своей смелости говорила. Над всеми смеялась. Много юношей хороших выгнала ты из своей яранги. Даже брата Восточного Ветра выгнала. С того времени рассердился на тебя сильный Восточный Ветер. А ты в стадо пошла, песню запела. Восточному Ветру сказала, что лучше всех поешь. Рассердился сильный, обиду старую вспомнил. Вырвал он кусок земли, где ты спала, на столб ледяной поставил и сказал:
«Пусть живет одна. Там она самая лучшая будет».
Заплакала Нати.
— Умный Анайыпаек, — сказала она, — помоги мне. Никогда больше гордость не будет жить в моем сердце.
— Ладно, — сказал Анайыпаек. — Есть у тебя старый аркан, от стариков перешедший?
— Есть, — сказала Нати.
— Возьми его, обвяжи самого старого оленя и спусти на аркане вниз.
Так Нати и сделала. Спускает, а сама думает: «Как же он до земли достанет? Ведь аркан короткий, а мы высоко». Удивилась девушка, когда увидела, что как раз хватило ремня. Посмотрела и видит, что опустилась немного земляная чаша.
— Теперь возьми мою паутину и опускай оставшихся оленей, — сказал Анайыпаек.
Опять удивилась девушка: как тонкая паутина оленей выдержит? Но стала опускать. А чаша все ниже и ниже опускается. Наконец последнего оленя опустила. А до земли еще далеко.
— Теперь я тебя опущу, — сказал Анайыпаек.
— А как же ты? — спросила Нати.