Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования - страница 22

. Автор признает доказательствами «любые сведения о совершенном преступлении, независимо от того, получены ли они в предписанной законом процедуре»[72]. Вряд ли стоит опровергать столь широкое и, главное, лишенное существенных нормативных признаков представление о доказательстве.

Подобная оценка распространяется и на результаты оперативно-розыскной деятельности в виде стремления показать, что полученные при этом сведения также обладают необходимыми признаками доказательства[73].

С такими суждениями согласиться нельзя, прежде всего потому, что материалы, полученные за пределами процессуальной формы, могут быть преобразованы в доказательства лишь с соблюдением процессуального, т. е. предусмотренного УПК РФ порядка, каким, на наш взгляд, может быть только официальное, с указанием происхождения сведений, представление их органам расследования. Именно поэтому Закон об ОРД в ст. 11 предусматривает такую возможность лишь с соблюдением процессуальной процедуры, соответствующей положениям уголовно-процессуального законодательства, регламентирующим собирание, проверку и оценку доказательств[74].

Чем же аргументируют свои предложения сторонники противоположной позиции? Они считают, что материалы оперативно-розыскной деятельности (ОРД) приобретают свойство допустимости, если при их получении оперативный орган соблюдал правила проведения оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ), предусмотренных в ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (Закон об ОРД)[75]. Очевидно, однако, что эти правила, установленные закрытыми ведомственными актами, являются непроцессуальными и не содержат необходимых гарантий против возможных искажений информации (участие понятых, предупреждение об ответственности за сообщение ложной информации, протоколирование и т. п.). Поэтому само по себе соблюдение этих правил полученным результатам свойства допустимости не придаст, каким бы убедительным и значимым ни было их содержание[76].

Конкретизируя вышеназванные положения ст. 11 (Закон об ОРД), принятая недавно в новой редакции Инструкция о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд от 17 апреля 2007 г., утвержденной приказом восьми правоохранительных ведомств (Инструкция от 17 апреля 2007 г.) устанавливает, что эти результаты «должны позволять (адресатам) формировать доказательства, удовлетворяющие требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к доказательствам в целом… содержать… указания на оперативно-розыскные мероприятия, при проведении которых получены предполагаемые доказательства» (выделено мной. — С. Ш.). Из этих нормативных предписаний с очевидностью следует, что за пределами процессуальной формы результаты ОРД доказательствами не являются, но они могут быть преобразованы в доказательства с соблюдением требований УПК РФ, к которым относится известность происхождения доказательственной информации.

10. Во многом сходны с вышеназванными предложения считать собиранием доказательств действия защитника, предусмотренные ч. 3 ст. 86 УПК РФ, а полученные им при этом результаты — доказательствами. Утверждения такого рода во множестве появились в работах последнего времени. Авторы их исходят из необходимости более последовательно претворять в жизнь начала состязательности и, соответственно, повысить роль защитников в доказывании, с чем нельзя не согласиться. Однако обозначение действий защитника, свободных от процессуальной формы (получение предметов и документов, проведение опросов, истребование документов), собиранием доказательств, выбивается из системы нормативных предписаний, жестко регламентирующих доказывание, в частности, не соответствует приведенным выше положениям ст. 75 УПК РФ о недопустимых доказательствах, а также статьям УПК РФ, детально регламентирующим способы собирания конкретных доказательств. В условиях, когда по своей структуре отечественное судопроизводство остается в основном смешанным, с учетом неприемлемости параллельного адвокатского расследования субъектом доказывания, формирующим доказательственную базу, остается следователь (дознаватель) и от него зависит, принять или не принять, ввести или не ввести в дело представленный защитником материал. Это относится и к полученным защитником документам, которые могут быть отвергнуты следователем ввиду их неофициальности, неизвестности происхождения и т. п. Уже отмечалось, что сторонники подобных взглядов вынуждены утверждать, что требование надлежащей процессуальной формы доказательств вообще оказывается ненужным, так как становится препятствием на пути «собирания доказательств» защитником. Фактически речь идет об устранении одного из важнейших постулатов теории доказательств — их допустимости, что подрывает всю ее систему. Согласиться с таким представлением нет никаких разумных оснований