Долгий путь скомороха. Книга 3 - страница 7

– Рассказал ли кто моей Матрёне Петровне о случившемся? – глухо спросил Светозар Алексеевич и медленно, горбясь, поднялся с колен.

– Не вели казнить, батюшка! – опять рухнул на колени старик, прикрывая руками голову и плечи. – Когда мальчишка прибежал с дурной вестью – там во дворе бабы с сеном копошились. Они слыхали, врать не буду. Сразу по избам-то своим и разбежались… И Матрёна Петровна уже знает. В светлице у себя тихонько воет, губы все в кровь искусала. Твоего разрешения ждёт к дочери-покойнице припасть…

– Подождёт пусть немного… Сейчас в себя приду… дознание сам буду проводить. Скажи Артемке – со двора никого не выпускать под страхом смерти. Богданушку в полость завернуть и на ледник отнесть. Завтра хоронить будем.

– Прости, батюшка, но можно и в часовенку – там ночью матушка Матрёна Петровна около дочери и побудет, – из-под скрещенных рук подал голос Устин.

– Дело говоришь, старик. Но в часовенке нашей не так холодно, чтобы до завтра Богданушке там находиться. День только занялся. Пусть до вечера на леднике побудет, потом бабы обмоют, приоденут. А в домовине на ночь в часовенку отнесите, – выпрямился Светозар Алексеевич.

– А плакальщицам где плакать разрешишь, батюшка?

– Пусть у ледника воют, да погромче – убийце на устрашение! – прорычал боярин, и у Устина мороз пошёл по коже. Он хорошо знал, что может означать это рычание.

– Ох, батюшка! Не вели казнить… – подполз к нему старик, подавая своему хозяину отброшенный им ранее посох.

– Чего ещё?!

– Бояре тебя дожидаются на дворе. Боярин Усов и боярин Пешков… Они тоже узнали про беду нашу и пожелали помочь тебе в поиске убийцы…

– Сам справлюсь. На то есть моё полное боярское право. Но и от их помощи не откажусь, – шагнул к выходу боярин Скобелев. – Я иду с боярами в тёмную комнату. Веди туда немедля того мальчишку, что Богданушку нашёл… Мнится мне, что не всё он тебе рассказал.

– Сейчас, батюшка. Это мы мигом, – засуетился старик, с кряхтеньем поднимаясь на ноги.

Боярин Скобелев, выйдя за дверь, опять с силой приложился посохом по согнутым спинам своих слуг и, тяжело дыша, направился в сторону стоявших поодаль бояр Усова и Пешкова.

– Дошла до нас горькая вестушка, Светозар Алексеевич, – покачал головой введённый боярин Усов Семён Иванович. На тёмном густом меху его четырёхугольной высокой шапки ярко переливались вшитые драгоценные камни. Толстые волосатые пальцы машинально перебирали жемчужные четки. Одет он был в красный праздничный кафтан из тафты с пристёгнутым высоким воротом, также украшенный жемчугом. Под кафтаном виднелась вышитая светлая шёлковая рубашка до колен, подпоясанная зелёным атласным кушаком. Для подчёркивания дородности боярина кушак был подпоясан прямо под объёмным животом. На ногах у него красовались сафьяновые чулки, поверх которых были надеты мягкие красные кожаные сапоги.

– Скажи нам – товарищам своим – чем помочь можем? Может, словом каким, а может, и делом, – дотронулся до плеча Светозара Алексеевича боярин Пешков Антон Спиридонович, разодетый в тёмно-малиновый парчовый кафтан, с меховыми вставками по рукавам и подолу. Алая шёлковая рубашка навыпуск обтягивала его большой живот и также была подпоясана малиновым поясом с кистями из золотых и серебряных нитей. На ногах у него белели шёлковые порты, и обут он был в светло-коричневые башмаки из телячьей кожи.

– Я, конечно, за своих людей отвечаю. Но если узнаешь, что этот убийца из моих холопов, то отдам тебе его на растерзание безо всяких разговоров.

– И я готов к тому же, – важно кивнул боярин Усов. – Только ведь для допроса тебе же и дьяк Лаврентий понадобится.

– Ни к чему он мне. Да и уехал он вчера со двора с именин моих в Александрову слободу, не желая видеть представления скоморохов, – гневно стукнул посохом о деревянный настил Светозар Алексеевич. – Я и сам у себя судилище устрою такое, что убийце этому лучше прямо сейчас на осине самому повеситься. Потому что, когда я его найду, то он вскорости сам меня молить будет, чтобы я ему ускорил его смертный час. А я его обязательно найду. Вы меня знаете… – Знать-то мы тебя знаем, Светозар Алексеевич. Вот только без дьяка судилище незаконным считаться будет. Великий государь много раз напоминал всем об этом.