Долина любви - страница 3

— Нужно отвезти английскую сеньориту в гостиницу, Мигель, — ответила она. Наблюдая за ним, Вивьен заметила, что его как будто вовсе не прельщала перспектива решать проблемы совершенно постороннего человека.

Он выглядел значительно старше девушки, и Вивьен никак не могла понять, кем они могут доводиться друг другу. Для отца — он не достаточно стар, к тому же она называет его Мигель, что по испанским понятиям для дочери непозволительно. А для мужа — он слишком стар; девушке на вид было не больше восемнадцати.

Карие глаза мужчины спокойно и задумчиво смотрели на Вивьен. Она не заметила в них ни благожелательности, ни интереса. Вероятно, оттого что он был вынужден принимать участие в совершенно чужих делах, он испытывал только досаду и неудовольствие.

— Самолет уже совершил посадку, и сейчас кузина Андреа будет здесь, — сказал он, обращаясь к девушке, которую назвал Мария-Тереса, и повернувшись к Вивьен, добавил: — Если вы подождете нас, сеньорита, мы с удовольствием отвезем вас в гостиницу.

Они пошли встречать свою родственницу, а Вивьен опять осталась одна. По крайней мере, она сэкономит на такси, уговаривала она себя. Она надеялась, что в гостинице ее ждет сообщение от Тессы и Джеймса. Без сомнения, скоро выяснится и причина их отсутствия.

Наконец ее новые знакомые вышли из здания аэропорта, на этот раз в сопровождении пожилой дамы такой суровой и надменной наружности, что Вивьен даже пожалела, что не воспользовалась услугами такси. Носильщики несли багаж. Мария-Тереса представила Вивьен своей родственнице, которая лишь кивнула ей с вежливым безразличием, и они заняли места в машине.

Заговорили по-испански, поэтому Вивьен ничего не могла понять. Ее знание языка было далеко от совершенства, поэтому следить за быстрым потоком речи у нее не было никакой возможности. По первым фразам она догадалась, что разговор шел о поездке пожилой сеньоры; потом в их интонациях почувствовалась некоторая напряженность, и Вивьен показалось, что они говорят о ней. Мария-Тереса о чем-то просила, на что ее родственница отвечала отказом. Властный голос мужчины прекратил дискуссию, и в машине воцарилась неприятная тишина. Вивьен поежилась. В гостинице они, без сомнения, с радостью избавятся от ее присутствия и, наверное, будут счастливы, если никогда больше с ней не встретятся.

Наконец машина въехала во двор роскошного отеля. Яркий свет из вестибюля через широкие стеклянные двери проникал во двор. Немедленно появившийся швейцар открыл дверцу машины; Мигель вышел и, заговорив с ним по-испански, стал показывать, какой багаж нужно внести внутрь. Вивьен обратилась к Марии-Тересе.

— Большое вам спасибо, сеньорита, — сказала она, но девушка прервала ее.

— Мы войдем вместе с вами, — сказала она, — чтобы помочь вам выяснить, есть ли для вас сообщение от ваших друзей.

— О, с вашей стороны это очень любезно, — Вивьен надеялась, что портье говорят по-английски и совершенно не представляла себе, что она станет делать, если это не так.

Когда они вошли, за стойкой находился только один портье, и хотя рядом стоял еще один служащий, который явно не был ничем занят, он даже не соизволил помочь своему коллеге в обслуживании посетителей. Но стоило появиться Мигелю с Марией-Тересой, как все в одно мгновенье изменилось. Второй служащий тут же подошел к ним с любезной улыбкой и сердечным приветствием «Добрый день, сеньор Навахас». Вивьен поняла, что без своих новых знакомых ей пришлось бы, как и другим посетителям, достаточно долго ожидать, пока на нее наконец обратят внимание.

К сожалению, никакого сообщения для Вивьен опять не оказалось, но одноместный номер на ее имя был заказан, также как и двухместный для семьи Кэрролл.

— Ваши друзья, совершенно очевидно, намеревались прибыть сюда, — сказал Мигель Вивьен. — Может быть, их что-то задержало, и они скоро приедут.

— Я очень беспокоюсь о них, — ответила Вивьен, устремив прямой взгляд в его непроницаемые карие глаза. В ее синих глазах сквозило беспокойство. — Они обязательно известили бы меня о своей задержке. Боюсь, что они могли попасть в аварию.