Дом с привидениями - страница 53

Она глубоко вздохнула, беря себя в руки. То время безвозвратно ушло, а вместо чуткого мужчины, которого она считала умнейшим из живущих, остался ослеплённый азартом колдун. Не так ли любят ― не за что-то, а вопреки?

Всё же Хавьер прав: стоит переодеться к ужину.

«Оденусь так, как давно не наряжалась, ― подумала Анна, поднимаясь по лестнице и слушая, как тихо шуршат за дубовыми панелями стен перебираемые чуткими пальцами Альфреда бумаги. ― Всем на зависть».

Обтягивающее чёрное платье выгодно обрисовывало фигуру, а декольте в значительной мере оставляло открытой грудь. Тяжёлое ониксовое ожерелье оттягивало шею, но Анна только сильнее расправила плечи. Густые тени и тонкие чёрные стрелки выгодно оттенили зелёно-карие глаза, а французская тушь завила ресницы. Чёрные узорчатые чулки второй кожей обтянули ноги, а ступни мягко легли в новенькие лабутены.

Анна даже немного смутилась, глядя на своё отражение в большом зеркале. Так она не выглядела уже давно.

Может быть, даже никогда, мелькнула мысль, когда она наводила последний штрих марафета: подкрасила тёмно-вишнёвой помадой губы.

Она не собиралась производить впечатление на кого-то конкретно: Анна всегда одевалась исключительно для себя.

Во время ужина за столом царило странное напряжение. Сначала Хавьер, а потом и Лючия старались развлечь гостей беседой, сохраняя вежливые маски и дежурные улыбки, но быстро бросили эту затею. К десерту столовая, затянутая полутенями и отсветами ламп, погрузилась в неловкое молчание. Повисшую тишину нарушали лишь дыхание и лёгкое постукивание столовых приборов по тарелкам. Лючия в этот раз превзошла саму себя, и галийский десерт², отдававший лимоном и миндалём, просто таял во рту.

Анна ела, но совершенно не ощущала вкуса пищи. Её внимание было приковано к Альфреду, который сидел мрачнее тучи и витал мыслями, казалось, где-то далеко. Быстро доев свой кусок торта, он вытер рот накрахмаленной салфеткой и, извинившись, поднялся из-за стола. Каблуки его сверкающих нестерпимым блеском начищенных ботинок простучали по паркету столовой, а затем шаги стихли: Альфред поднялся по лестнице. Наверху хлопнула дверь спальни, и этот звук почему-то показался Анне зловещим.

Она слышала, как бьётся его сердце, почти видела, как горячая кровь бежит по артериям. Альфред всё также пах вербеной, оставляя за собой невесомый, но отчётливо ощутимый для неё шлейф аромата, но теперь к цветочному запаху примешивалось что-то ещё: сладковатое, терпкое, забирающееся в мозг.

Сладковатый аромат прелой листвы. Запах гнили. Но и это было не всё. Анна почти физически ощущала, как ещё один аромат, скрывающийся в листьях и мёде, липнет к ней, сковывает движения, стремится усыпить и подчинить себе. Она рассеянно подняла руку, чтобы проверить медальон, уходивший цепочкой за вырез платья. Пальцы застыли на полпути: она поняла, что её беспокоило.

― У вас в доме есть аконит? ― Анна произнесла это резче, чем хотела, но сейчас ей было не до вежливости. Ей казалось, что она почти нащупала нить, ускользавшую от неё в змеёй в траве с того самого момента, как Хавьер Гарсия переступил порог Бюро.

― Конечно, ― охотно ответила Лючия, явно обрадованная возможностью поговорить. ― Целый огромный куст в горшке, ― она улыбнулась совершенно искренне. ― Он как раз сейчас цветёт, и цветы такие огромные, ярко-синие, что просто прелесть! Я подкармливаю его особой смесью, которую мне посоветовали…

Анна резко встала из-за стола и, не слушая трескотню Лючии, направилась наверх. Она чувствовала, что теряется в этом одурманивающем аромате, но упорно шла наверх. Ей необходимо найти Альфреда. Пусть он ничего не видит за желанием великого дела, но она должна с ним поговорить.

Она поднималась по лестнице, а запах всё усиливался. В просторном коридоре, освещённом бра, он стал практически невыносим, но Анна упорно шла к своей цели: Альфред точно находился в их комнате.

Смазавшееся из-за выступивших на глазах слёз зрение выхватило из полусвета какой-то темнеющий предмет. Анна подошла ближе и почувствовала, как сердце болезненно сжимается.