Дом с привидениями - страница 64

А безумец между тем, казалось, потерял к Альфреду интерес. Негромко бормоча ― Альфред с ужасом узнал строчки из «Некрономикона» безумного араба Абдула Альхазреда⁴ ― Чумной Доктор принялся обходить сложенный из валежника костёр по кругу. Из его рук сыпались соль и костяная крошка, а из тёмной земли начала проступать кровь. Много крови. Как будто всё, что за столько лет выкачали из семьи Гарсия, материализовалось сейчас здесь.

― А чего валежник такой сухой? Дымить будет. У меня насморк. ― Альфред лихорадочно соображал. Голова раскалывалась, кожа под засохшей кровью чесалась, а слепой глаз угнетал и дико болел.

― Это должно быть последним, что тебя волнует, ― отрезал Доктор. ― Лучше беспокойся о жене. Она сейчас сидит в подвале и ждёт своей участи. И ты ей ничем не поможешь. Меня не остановить. Я верну себе жизнь так же, как её у меня забрали ― огнём и кровью. Твоя кровь, Дрелих, мне тоже понадобится ― через неё я заберу твою жизнь у Гасящего.

***

Она бы заплакала, но слёзы не шли. Сердце колотилось в груди, как бешеное, а скованные наручниками запястья нестерпимо ныли. Безумно хотелось пить, а вязкая слюна наполняла рот. Анна сидела на холодном полу, пристёгнутая к батарее, и сходила с ума от беспокойства за Альфреда и осознания собственного бессилия.

Хавьер сказал, что Чумной Доктор хочет забрать себе свечу Альфреда. Анна уже перебрала десятки вариантов, один хуже другого, как именно безумный мертвец, подчинивший брата и сестру своей воле, собирается зажечь свою свечу. Но уверена она была только в одном: если Чумной Доктор осуществит задуманное, Альфред умрёт.

Морок, наведённый проклятым призраком, спал, и Анна едва не выла от осознания, что они с Альфредом наговорили друг другу. Это всё были не их мысли, а если и их, то вытащенные на свет из глубин подсознания, в существовании которых они не хотели признаваться даже самим себе.

― Чёрт! ― Анна в бессильной злобе дёрнула наручники, и железная цепочка противно лязгнула по трубе. ― Чёрт. ― Будь она поменьше, то смогла бы протащить руку через «браслет», но широкая длиннопалая ладонь не позволяла этого. Анна огляделась, ища что-то, чем можно было бы разорвать звенья.

В подвале оказалось не так уж и темно. Когда глаза привыкли, Анна смогла разглядеть различный хлам, сваленный за годы до того, как крыло стало нежилым. Всё покрывал толстый слой пыли и земли, а по углам темнела дурно пахнувшая плесень. Сквозь мутное крохотное окошко, находившееся слишком высоко, чтобы Анна смогла до него дотянуться, пробивался холодный свет полной луны.

Альфред всегда говорил, что полнолуние ― лучшее время для совершения обрядов. У Анны кровь стыла в жилах, стоило ей представить, как Чумной Доктор в ужасной маске и кожаном переднике склоняется над распростёртым телом Альфреда. Воображение рисовало настолько реалистичные и жуткие картины, что Анна, уронив голову на скованные руки, сухо всхлипнула от осознания собственной беспомощности.

Что-то тихо прошуршало в подвале. Анна вскинула голову и огляделась. Лунный свет в окне на мгновение загородил тёмный силуэт, а в следующее мгновение Анне показалось, что чья-то ладонь ― маленькая и прохладная ― коснулась её щеки. Она приоткрыла глаза. Над ней склонилась Маргарита. Та самая женщина, что пела таёжной весной песнь о травах и волкодаве и была, по словам Лешего, птицей Сирин во плоти. Её рыжие волосы венцом окружали бледное лицо и напоминали нимб. Так рисовали Сирин художники.

― Помоги ему, ― произнесла Сирин. За её спиной простёрлись огромные чёрные крылья. Казалось, Анна могла разглядеть на них каждое перо. ― Не дай его огню погаснуть снова. Гасящий верит во второй шанс. Но никому не даёт третьего.

― Я же никто, ― прошептала Анна, глядя внизу вверх на Сирин. ― Я совсем одна.

― Ты не одна. ― Перья шуршали по полу, взметая клубы пыли. ― Выпусти волка на свободу.

Миг ― и Сирин исчезла, будто её и не было. Даже пыль на полу осталась нетронутой.

Трясущимися руками Анна стала стягивать с пальцев кольца, которые поддавались плохо. Она сорвала с шеи медальон с цветком аконита. Теперь ей казалось, что серебро проклято: он побывал в руках у Хавьера. Она поднесла медальон к лицу и принюхалась: отчётливо пахло липой. Повинуясь внезапно вспыхнувшей мысли, Анна раскрыла медальон. Вместе с синим цветком аконита ей на ладонь выпало светло-жёлтое соцветие липы.