Дом вампира и другие сочинения - страница 12
Как ни оценивать эту работу, она протекала в рамках закона. Однако Вирек не ограничился журналистикой и развернул бурную деятельность на Капитолии среди так называемых «изоляционистов», точнее «антиинтервенционистов» — противников курса Рузвельта на участие в войне на стороне Англии и Франции[3]. Его задачей было — как и за четверть века до того, но в несравненно более сложных условиях, — на время удержать США от вступления в войну или хотя бы от оказания военной помощи Лондону и Парижу.
Прорузвельтовская, леволиберальная и коммунистическая пресса называла изоляционистов «пособниками агрессоров», ссылаясь в том числе на их близость с «платным нацистским агентом». Понимая уязвимость своего положения и одиозность репутации, Вирек сотрудничал с ними на условиях строгой конфиденциальности. Он готовил статьи и речи для сенаторов и конгрессменов, передавал им материалы для включения в стенограммы, оплачивал выпуск оттисков их выступлений в десятках тысяч экземпляров по низким государственным расценкам и бесплатно рассылал их по всей стране, пользуясь почтовой привилегией Конгресса. С юридической точки зрения и это не нарушало закон. Вирек еще в книге «Сеющий семена ненависти» указал на удобство почтовой привилегии для ведения пропаганды, но сенаторам и конгрессменам следовало поставить в вину то, что они отдали предоставленное им право в руки агента иностранной державы. Предание гласности этих фактов в ходе судебного расследования в 1941–1942 гг. не только отправило Вирека в тюрьму за сокрытие истинного характера своей деятельности, но и поставило крест на политической карьере его партнеров — сенаторов Бёртона Уилера, Джеральда Ная, Роберта Рейнольдса, конгрессменов Гамильтона Фиша, Стивена Дэя и других, лишившихся мандатов на очередных выборах.
3 октября 1941 г. Вирека вызвали в суд для дачи показаний о нацистской пропаганде. 8 октября он был арестован и получил обвинительное заключение. Не признав вину, он внес залог и в тот же день вышел на свободу — как оказалось, не надолго. Слушание дела началось 16 февраля 1942 г., после нападения Японии на Пёрл-Харбор и вступления США в войну с Германией. Несмотря на выступления сенаторов и конгрессменов в его защиту, исход был предрешен. Признанный виновным, Вирек 13 марта был приговорен к тюремному заключению на срок от восьми месяцев до двух лет по каждому из трех пунктов обвинения — максимальное предусмотренное законом наказание.
В 57 лет Джордж Сильвестр, привыкший к богатой комфортабельной жизни и светскому обществу, впервые очутился в тюрьме, среди мошенников, насильников и убийц, с которыми ему пришлось провести пять лет «в условиях полного социального равенства». Об этом «невольный пансионер дяди Сэма», рассказал в записках, красноречиво названных «Превращая людей в скотов» (Men Into Beasts; 1952), и в романе «Ничто человеческое» (Аll Things Human; 1949), заглавие которого отсылало к фразе Теренция: «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо».
Вслед за репутацией и положением в обществе Вирек лишился семьи и денег. Желая искупить грехи осужденного мужа, Маргарет распродала их имущество, раздала вырученное благотворительным организациям и поселилась в католическом монастыре. Сыновья, закончившие до войны Гарвардский университет, не разделяли взглядов отца и, тем более, не симпатизировали его деятельности. В 1941 г. Питер выпустил антинацистскую книгу «Метаполитика. От романтиков до Гитлера», которая зафиксировала их идейный разрыв, и подарил ее отцу с «определенно смешанными чувствами, но с неизменной любовью». В 1942 г. оба сына ушли добровольцами в армию. Джордж Сильвестр-младший погиб в Италии в 1944 г. в боях с нацистами. Питер прожил почти девяносто лет: стал известным поэтом и политическим мыслителем, дважды получил Пулитцеровскую премию, был знаком с Анной Ахматовой, Михаилом Зенкевичем и Константином Симоновым и помог «трудоустроить» в Америке Иосифа Бродского.
Ссылаясь на предвзятость со стороны обвинения, адвокаты добились пересмотра вердикта. 1 марта 1943 г. Верховный суд отменил приговор из-за допущенных при разбирательстве ошибок, и 5 марта Вирек вышел на свободу. Однако генеральная прокуратура уже приготовила новое обвинение против него, сделав акцент на тайной лоббистской и пропагандистской деятельности в пользу Германии и на умышленном сокрытии ее подлинного характера. Через три недели Вирек снова был арестован и выпущен под залог до суда, начавшегося 21 июня. 31 июля его приговорили к заключению на срок от одного до пяти лет (при возможном максимуме в 12 лет) с отбыванием в тюрьме Атланты для опасных преступников — вроде сидевшего там четвертью века ранее Юджина Дебса, лидера социалистов и друга Вирека. 27 марта 1944 г. Верховный суд отказал в пересмотре дела, но Джорджа Сильвестра ждало еще одно появление на публике.