Дом вампира и другие сочинения - страница 13
С 1942 г. министерство юстиции готовило показательный процесс по делу группы одиозных и крикливых, но маловлиятельных противников режима из числа ультранационалистически, пронацистски и антисемитски настроенных публицистов и агитаторов, которых обвинили в «подрывной деятельности». Из 28 подсудимых только двое: Вирек и политический аналитик Лоуренс Деннис — до войны имели заметное положение в обществе. Остальные производили не столько зловещее, сколько трагикомическое впечатление, но преданные гласности факты знакомства и контактов с ними сенаторов и конгрессменов из числа изоляционистов должны были нанести противникам Рузвельта смертельный удар на приближавшихся выборах. Обвинение оказалось уязвимым, поэтому начавшийся 17 апреля 1944 г. процесс развалился за полгода. Разбирательство было прекращено без вынесения вердикта, но достигло главной цели, дискредитировав изоляционистов. Вирека отправили «досиживать».
В мае 1947 г. 62-летний Джордж Сильвестр вышел на свободу, сумев сохранить неплохое здоровье, бодрость духа и чувство юмора. Написав в тюрьме роман и много стихотворений, он надеялся вернуться в литературу. «Ничто человеческое» удалось напечатать в США два года спустя под псевдонимом «Стюарт Бентон»; годом позже роман появился под именем автора в британском издательстве «Duckworth», публиковавшем Вирека до войны. Оба издания прошли незамеченными. Больший успех выпал на долю тюремных мемуаров, выпущенных в мягкой обложке в 1952 и 1956 гг. общим тиражом полмиллиона экземпляров. Интерес вызвали не бегло изложенные судебные злоключения автора, но сцены гомосексуального быта тюрем и издевательств над заключенными, которые автор описал честно и ярко, но без нагнетания ужаса и позы мученика и совсем без «политики».
Вирек не остался без друзей. В тюрьме он переписывался лишь с узким кругом лиц, боясь бросить на кого-либо тень, но, выйдя на свободу, возобновил общение с сыном Питером, Льюисоном, Бенджамином, Герцем, Деннисом, поэтами Бланш Вагстаф и Джоном Уилоком, историками Гарри Барнесом и Чарльзом Тэнзиллом. Среди его знакомых по-прежнему было много людей из праворадикальных и неонацистских кругов, но сам Джордж Сильвестр о своем нацистском прошлом предпочитал не вспоминать и сторонился политической деятельности.
В канун своего 65-летия Вирек сообщил в интервью старому приятелю Гарри Гэббету (позднее издавшему «Превращая людей в скотов»), что остается «поэтом страсти», написал много стихов, которые никто не хочет публиковать, и работает над эротическим романом. Он и после Второй мировой войны, когда американская поэзия, по чьему-то остроумному замечанию, «скатилась в верлибр», продолжал сочинять сонеты и критиковал за непонятность стихи Питера, которого критика считала чуть ли не классицистом. Тюремные стихи, составившие сборник «Смех в аду», так и не вышли отдельной книгой. Только легендарный издатель Сэмюэль Рот в 1953-1955 гг. опубликовал несколько подборок в ежеквартальнике «American Aphrodite». Рот считал себя поборником свободы слова и борцом против ханжества; враги называли его «порнографом» и «пиратом»; власти преследовали и периодически сажали в тюрьму. Рот также пригласил Вирека на страницы своего журнала «Good Times», балансировавшего, по понятиям того времени, на грани порнографии. Джордж Сильвестр писал для него рецензии на новые книги, так или иначе связанные с «вопросами пола» (ныне почти все они благополучно забыты).
Короткий «эротический роман», вышедший в Англии под заглавием «Глория» (Gloria; 1952), а в США — «Обнаженная в зеркале» (The Nude in the Mirror; 1953, 1959), стал последней книгой Вирека. По сюжету и композиции он напоминает книги о Картафилусе и Саломее: американский профессор — «ботаник» знакомится с красавицей, оказавшейся воплощением Богини Любви, и узнает от нее неожиданные истории о великих любовниках прошлого, от царя Соломона до Наполеона, — но выгодно отличается от них динамизмом повествования при отсутствии «воды» и «сахара», присущих манере его соавтора. Проходивший по разряду «массовой литературы» роман остался не замечен критикой, хотя и был переведен на немецкий язык.