Дом вампира и другие сочинения - страница 50

.

Упоминание Соединенных Штатов наводит на мысль о знакомстве героя с Кларком или даже с самим Виреком. Тем более, в стихах Лучинина — точнее, его героев — фигурируют «вирековские» сюжеты и персонажи, вроде Адриана и Антиноя, которые для современных истолкователей являются несомненными «маркерами» инакочувствия:

«Дом вампира» также привлек внимание специалистов по авторскому праву как показатель размытости границ этого права и как описание одной из самых причудливых и в то же время труднодоказуемых форм плагиата[19]. Во второй половине 1900‑х годов пресса оживленно обсуждала эти проблемы в связи с появлением новых категорий авторских прав, связанных с кинофильмами, граммофонными записями и музыкальными автоматами. Одни обвиняли Вирека в апологии плагиата, другие ссылались на роман как на доказательство невозможности облагать авторским правом идеи и замыслы, хотя Кларк воровал не только их, но уже готовые, хоть и не записанные тексты. Кульминацией стало обвинение в плагиате самого Джорджа Сильвестра, когда он вместе с Эдгаром Аланом Вульфом переделал роман в пьесу, поставленную в конце 1908 г. театром Шуберта в Нью-Йорке и имевшую шумный, хотя и недолгий успех. «Считая Чикаго и Сент-Луис, она выдержала сотню представлений», — утверждал Вирек, добавив: «Мой соавтор придал ей некоторые отчетливо человеческие черты, отсутствовавшие в романе»[20].

И тут разразился скандал. Канадский писатель Артур Стрингер заявил, что Вирек и Вульф похитили идею его пьесы «Вампир», написанной им на основе своего романа «Серебряный мак» (1903), который первоначально назывался «Желтый вампир». Вирек ответил: «Мне очень жаль, что обвинение неверно; будучи верным, оно стало бы решающим доказательством правоты моей теории о поглощении мыслей. Даже если бы я заимствовал идеи из произведений худшего качества, я все равно чувствовал бы себя вправе так поступать, но, к сожалению, я не совершил ничего подобного. <…> Я оказался в странном положении написавшего о человеке-вампире и одновременно обвиненного в таком вампиризме». Затем он пригрозил Стрингеру иском в сто тысяч долларов за моральный ущерб. Ответчик заметил: «Пьесе более всего нужна хорошая реклама, и я думаю, что иск как раз создаст ее». Драматург Морис Лайонс заявил, что передал театру Шуберта пьесу с таким же названием, которая была отвергнута, и вознамерился подать в суд на театр. Некая японская актриса «мадам Фудзико» провозгласила себя обладателем прав на названия «Вампир», «Кот-вампир» и «Кот-вампир из Нобисимы» и утверждала, что раньше Вирека и Вульфа передала все в тот же театр заявку на пьесу о вампире, переделанную из японской легенды. Театр отверг все претензии, но предпочел снять пьесу с репертуара. До суда дело не дошло, хотя газетная шумиха, видимо, помешала постановкам «Вампира» в Германии, Венгрии и Италии, о которых Вирек сообщил репортерам в канун Рождества 1908 г.[21].

В 1912 г. «Дом вампира» вошел в пятитомное собрание сочинений Вирека (допечатка с готового набора), но дополнительного резонанса не вызвал. В следующий раз роман увидел свет только в 1976 г., через 14 лет после смерти автора, в американском издательстве «Arno Press».

Василий Молодяков

Ходят слухи (едва осмеливаюсь повторить — настолько они поразительны), что автор «De profundis» не только не умер, но жив и живет то ли отшельником в лоне приемлющей всех Церкви, то ли, по другой версии, находится сейчас в Нью-Йорке. Не могу поручиться за достоверность сказанного. Могу лишь рассказать, как услышал об этом и почему считаю услышанное большим, нежели порождение фантазии. Знаю, в моем рассказе есть привкус мелодрамы, поэтому многие усомнятся — усомнятся не ведающие старой истины о том, что правда причудливее вымысла и что, копируя порой искусство, она часто превосходит его.