Дорога отчаянья - страница 22

- Трудно сказать, - Сергей Геннадиевич наморщился, почесал подбородок, глядя куда-то в потолок, - В общих чертах – симптомы похожи, но есть подозрение на что-то другое

- На что? – я подался вперед, боясь пропустить что-то важное.

- Пока ничего не хочу говорить, надо кое с кем посоветоваться, может в Лаборатории есть какое оборудование, без обследования любой диагноз лишь предположение.

- Так что же мне делать?

- К сожалению, мой друг, если не будет соответствующего оборудования, то остается только ждать: либо все пройдет само собой, и ты отделаешься легким испугом, либо проявится что-то еще, и я смогу тебе более конкретно поставить диагноз.

- Но будет слишком поздно… - подытожил я. – Все понятно. Спасибо за честность, доктор.

Ничего особенного Сергей Геннадиевич не сказал, но на душе стало гадко. Получается, как в русской рулетке, выстрелит – не выстрелит, болею или не болею я, наполовину жив или наполовину мертв? Вот ведь какая философия. Из крайности в крайность. Максималист, блин. Теперь буду ходить, думать, накручивать сам себя, а на самом деле какая-нибудь абсолютно банальная болячка. Пройдет через месяц, даже не вспомню, но сейчас… сейчас буду медленно себя изводить. Ненавижу...

На поверхность собирались многие. Этот факт подтвердила огромная очередь перед дверью в кабинет коменданта. Постояв десять минут и не сдвинувшись с места даже на шаг, я вспомнил, что теперь я должностное лицо и очень важная, нужная и практически незаменимая личность в убежище – посыльный, а значит, могу нести какое-нибудь срочное сообщение, скажем, от начальника гражданского сектора. Легонько постучавшись, я приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Петр Иванович и Александр Сергеевич сидели за огромным столом, заваленным какими-то бумагами и папками, и что-то записывали. Парень стоял перед ними по стойке «Смирно» и, казалось, даже не дышал. Прямо трибунал какой-то, подумалось. Это все Петр Иванович, запугал тут всех, суровый человек. Александр Сергеевич поднял голову и недоуменно взглянул на меня:

- Посыльный, разрешите? – обратился я.

- Заходи. Что-то срочное?

- Не совсем, - соврал я.

- Тогда подожди пару минут, мы уже заканчиваем.

Обещанное время вылилось в полчаса некоего шоу, свидетелем которого я невольно стал.

Запись в группы на поверхность больше напоминала собеседование при приеме на работу, очень специфическую и опасную. Петр Иванович и Александр Сергеевич чего только не предпринимали для того, чтобы вывести кандидата из себя и узнать, как он будет действовать, чувствовать и мыслить в экстремальной ситуации. Они кричали, стоя у самого уха, ругались самыми невероятными словами, используя просто фантастические обороты и сравнения, плевались, кидались различными предметами в претендента, неожиданно выплескивали стакан воды в лицо, били… Но в тоже время, вперемешку с агрессивными выпадами, сулили большую награду, почет и уважение, предлагали покушать, интересовались о самочувствии, при этом говорили таким тихим, вкрадчивым, мягким голосом, словно уговаривали продать душу. Где-то я читал о подобных приемах. Интересно, это действительно эффективный метод, или просто им свою злобу надо было на кого-то выместить.

После того, как дверь за кандидатом закрылась, Петр Иванович пробурчал, недовольно скривившись:

- Так мы и на одну группу не найдем людей. Одни слюнтяи, кого только родители вырастили. А этот последний, разве что в штаны не наложил. Тошнит уже.

Я тактично кашлянул, напоминая о себе.

- Что у тебя там? – спросил Александр Сергеевич, вставая из-за стола.

- Да собственно… - замялся я, думая, как бы преподнести отсутствие какой-либо новости за новость, - ничего.

Моей наглости удивился даже я сам.

- Понимаете, я очень хочу попасть в группу. Очень-очень. Но вы скорее всего мне откажите, обратите внимание на мой болезненный вид, немощь, неопытность и нерасторопность. Вспомните, как я вел себя при объявлении тревоги, и как вы буквально силком меня тащили. Все это я знаю и прекрасно вас понимаю. Но… Я уверен, что из меня выйдет толк, я справлюсь с любым заданием.

- С любым? – Петр Иванович смотрел на меня с явным интересом. – А человека сможешь убить?