Дорога солнца и тумана - страница 11

– Их тут ни у кого нет. – Он рассмеялся. – Не волнуйся. Ты в хороших руках. У меня безупречная репутация. Никаких аварий.

Я увидела, как два пешехода успели вовремя нырнуть в сторону, и он их не задел.

– Ты не сказала мне твое имя, мисс… – спросил он.

– Родел.

– Мисс Родел, тебе повезло, что я нашел тебя, иначе ты была бы в нем. – Он показал на обогнавший нас дала-дала. – Большинство этих мини-вэнов рассчитаны на десять пассажиров. Но если там нет хотя бы двадцати, это не настоящий дала. Если тебе комфортно, это не настоящий дала. Водитель там сущий диктатор. Не проси его убавить громкость музыки. Никогда не жди, что он остановит автобус там, где тебе надо выходить. Никогда не смейся над картинками на его лобовом стекле. Выходя из дала, ты теряешь все права. Он может тебя переехать, может тронуться с места, зажав твою ногу дверью, может увезти твой багаж, он…

– Я поняла. С тобой мне лучше.

– Точно. И я предлагаю много дополнительных услуг. Банановое пиво. Готовый ланч. Бесплатный африканский массаж. Нет. Не такой массаж, мой друг. Я имею в виду это, понятно? – Он посмотрел на меня, когда мы прыгали по бесконечным выбоинам. – Африканский массаж. Хе-хе. Хороший, правда? Ты оставишь мне отзыв? У меня рейтинг 4,5…

– Бахати?

– Да, мисс?

– Ты слишком много говоришь.

– Нет, мисс, я только сообщаю важную информацию. Сегодня хороший день для поездки в Рутему. Завтра будет дождь. Дороги станут очень грязными. Я рад, что мы едем сегодня. Завтра мне пришлось бы взять с тебя лишнюю плату за автомойку. Для Сьюзи, моей тачки. – Он постучал по рулю. – Она любит чистоту. Но если ты хочешь поехать завтра, тоже хорошо. У меня в багажнике лежит зонтик. Он из «Гран-Тюльпана». Очень большой, очень хороший. Им пользовалась Опра Уинфри. Ты увидишь логотип. «Гран-Тюльпана», не Опры. Мне отдали его, потому что…

– Сегодня нормально. Но разве мы едем не туда?

– Да, да. Я везу тебя туда. Ты уже мне сказала. Неужели ты забыла? Все отлично. У меня хорошая память. Но я не понимаю, почему ты хочешь туда поехать. Там нет ничего интересного. Если бы ты спросила меня, я бы посоветовал…

Мы проезжали мимо бойких рынков и колониальных зданий, стоявших среди современных магазинов, словно упрямые, пыльные историки. Бахати болтал и болтал, когда мы покинули Амошу и поехали по грунтовке мимо маленьких ферм и традиционных построек. Он замолчал на холме, откуда открывался обширный вид на окрестности, и остановил машину.

– Гляди, – сказал он, показывая за каньоны, на горизонт.

На фоне ярко-голубого неба виднелся над облаками силуэт Килиманджаро, словно роскошная воздушная корона. Я представляла себе что-то живописное, когда Мо рассказывала мне об этом вулкане, но была буквально застигнута врасплох, когда впервые увидела его огромный, словно присыпанный пудрой силуэт.

Бахати, казалось, разделял мое благоговение. На некоторое время он прекратил свои комментарии. Он не нашел ни слов, чтобы поделиться со мной, ни акафиста из заученных фактов, чтобы произвести впечатление. Мы просто глядели на нереально огромную, величественную гору, возвышавшуюся над золотыми равнинами африканской саванны.

– Почему ты решила поехать в Рутему? – спросил Бахати, когда мы поехали дальше. – Ведь там просто кучка домиков и пара лавок.

– Я ищу друга моей сестры. – Я объяснила, что привело меня в Амошу и почему мне нужна помощь Габриеля.

– Мне жаль, что с твоей сестрой случилось несчастье. Это был такой ужас, – сказал он. – Тот парень – Габриель, – ты не знаешь его фамилию?

– Нет. Просто знаю, что моя сестра работала с ним вместе.

– Не беспокойся, мисс Родел. Мы найдем его.

Это были нехитрые заверения, но я была благодарна за них.

Когда мы въехали в Рутему, за нами по пыльной дороге побежали босые ребятишки, крича: «Мзунгу! Мзунгу!»

– Что они кричат? – спросила я у Бахати.

– Мзунгу – значит, белый человек. Они не привыкли видеть здесь туристов. – Он остановил джип под фикусом. Там перемазанные в масле и солярке мужчины, что-то бормоча, возились с трактором, словно хирурги с пациентом. – Сейчас я спрошу у них, знают ли они Габриеля.