Дорога солнца и тумана - страница 12

Пока Бахати разговаривал с мужчинами, дети, галдя и хихикая, окружили нашу машину.

– Схоластика, Схоластика! – выкрикивали они, показывая на меня.

Я представления не имела, что это означает, но они исчезли, когда Бахати вернулся и шуганул их.

– Тебе повезло, в деревне есть только один Габриель с подружкой мзунгу. Но он часто уезжает, и они давно его не видели. Семья Габриеля живет вон там. – Он показал на большой участок с домом, странно выглядевший среди рядов маленьких хижин. Его окружал периметр стен с острыми осколками битого стекла, торчавшими из цемента.

У меня сжалось сердце. Я не учла возможность того, что Габриеля могло не оказаться дома.

– Мы можем узнать, когда он вернется?

Мы посигналили у ворот и стали ждать. Мужчины прекратили возиться с трактором и с любопытством наблюдали за нами. К нам вышла женщина в платье из красочной местной ткани китенге. Она сквозь железные прутья разговаривала с Бахати на суахили, но ее глаза все время устремлялись на меня.

– Ты сестра Мо? – спросила она.

– Да. Меня зовут Родел.

– Рада познакомиться. Карибу. Добро пожаловать, – сказала она, отпирая ворота. – Я – Анна, сестра Габриеля. – Она приветливо улыбалась, но в ее глазах мелькали призраки. Ее красота была спокойной, какая бывает у людей с разбитым сердцем. Во дворе росли фруктовые деревья, и была маленькая детская площадка. Пустые качели поскрипывали, слегка качаясь, словно были брошены в спешке.

В доме были задернуты шторы – жалко, потому что день был такой красивый и солнечный. На полу валялись картонные коробки, некоторые пустые, другие были заклеены скотчем.

– Я огорчилась, услышав про твою сестру, – сказала Анна, когда мы сели. – Мне очень жаль.

– Спасибо, – ответила я. – Мне не хочется отнимать у тебя время. Ты можешь сказать, как мне встретиться с твоим братом?

– Если бы я знала, – вздохнула она, глядя на свои руки. – От него уже давно нет вестей. Он никогда еще не исчезал так надолго. Я боюсь, что он уже не вернется. Или, хуже того, с ним случилось что-нибудь плохое.

– Что-нибудь плохое? – Я перевела взгляд с нее на Бахати, но он глядел куда-то через мое плечо.

Я повернулась и увидела девочку, нерешительно стоявшую возле задней двери, не зная, можно ли ей войти. Ее темный силуэт вырисовывался на фоне света, лившегося в открытую дверь. На вид девочке было лет шесть или семь.

– Все хорошо, Схоластика, – сказала Анна и перешла на суахили, вероятно, уговаривая малышку войти.

Девочка подошла ближе, и я поморщилась от неожиданности, словно увидела бледный призрак, вышедший из тени на яркий свет дня. Ее кожа была странной – белая, с розовыми пятнами в местах, куда попало солнце. Она смотрела на нас глазами инопланетянки – молочно-голубыми. Ее волосы, светлые и тусклые, были совсем короткими. Отсутствие цвета шокировало, словно картина без красок. Я и раньше видела альбиносов, но у этой девочки были струпья по всему лицу и на губах, похожие на маленьких черных мушек. Я не смогла ничего с собой поделать и содрогнулась. Схоластика тоже явно отшатнулась от меня, заметив мою реакцию, несомненно, знакомую ей. Отвращение. Ужас. Неприязнь.

Я со стыдом отвела взгляд, сказав себе, что передо мной просто маленькая девочка, родившаяся альбиносом.

– Она дочка Габриеля, – сказала нам Анна. – Она не знает английского. Габриель не стал посылать ее в школу, потому что там ей не могли гарантировать безопасность, поэтому она сидит со мной дома.

Я кивнула и вспомнила крики детей «Схоластика, Схоластика!», когда они увидели меня. Для них девочка скорее походила на меня, чем на них. Я работала в школе и прекрасно знала, как дети могут сбиваться в агрессивные стаи и как могут реагировать на то, что они не понимают.

– Она чувствительная к солнцу, но я не могу держать ее целый день дома. – Анна дотронулась до лица племянницы. – Это струпья от солнечных ожогов. – Ее голос дрогнул, когда она снова заговорила. – Я хочу, чтобы вы взяли ее с собой.

– Что-что? – Я даже наклонилась вперед в уверенности, что я неправильно услышала.

– Твоя сестра помогала Габриелю привозить детей-альбиносов в сиротский приют в Ванзе. Там есть школа. Для таких детей, как Схоластика, там безопасное место, где она не будет себя чувствовать не такой, как все.