Дороги в горах - страница 22

Клава объяснила, кто она.

— Марфы Сидоровны дочка?.. Как же, знаю… Мать жива-здорова, значит?.. Сколько лет по соседству жили. И отца твоего знала. Хороший был человек. Да и тебя теперь припоминаю. Губастая была, черная, а теперь, поди ты, какая стала. Да что же мы стоим? — спохватилась старушка и распахнула дверь. — Проходи. Милости прошу.

Пока Клава умывалась, хозяйка стояла за спиной, расспрашивала о жизни, о знакомых. Некоторых уже не оказалось в живых, а некоторых Клава совсем не знала, очевидно, они давно уехали из села.

— Да-а… за четырнадцать лет воды немало утекло. А ты в институт думаешь? Сказывают, нелегко теперь попасть. Не знаю, как в сельскохозяйственном, а вот девушка с нашего двора подала в медицинский, так там на каждое место десять охотников. В грамотных везде большая нужда. Я газеты читаю, знаю.

Разговорившаяся женщина не сразу заметила, что Клава, опустив намыленные руки, задумчиво смотрит на старенький умывальник.

— Да ты что, девка? — обеспокоилась хозяйка.

— Я думаю — наверное, и в нашем институте, как в медицинском… Работы я не боюсь. Только зоотехником больше бы пользы принесла.

— Дай бог, чтобы обошлось все по-хорошему. Попей с дороги чайку. Я сейчас плитку включу.

Но Клаве было не до чая. Ей не терпелось скорее попасть в институт, выяснить обстановку.

Клава шла Первомайским проспектом. Вот белое с колоннами здание. Институт? Конечно, он… Здесь решится ее судьба. Или она получит интересную специальность, или… Нет, нет, об этом лучше не думать!.. Лучше надеяться, верить. Другие же поступали в институты. Где только не учатся шебавинские! Чем же она, Клава, хуже? Тоже поступит.

С такими мыслями Клава вошла в просторный вестибюль. Здесь тоже были колонны, около них толпилась молодежь. А у самой стены бледный высокий паренек листал учебник химии. Клава с беспокойством подумала о том, что и ей надо еще раз просмотреть химию.

У входа в коридор стояла группа девушек. Проходя мимо, Клава невольно услышала их разговор и сразу заинтересовалась.

— Девочки, в первом потоке ужасно много засыпалось. Режут беспощадно. Пять человек на одно место…

— Ой, ужас!

— Выходит, пока не поздно, надо подаваться в педагогический. Там, говорят, меньше…

— Только говорят, а сунься — не поступишь.

— Ну что же, не сдадим — пойдем на токарей или экскаваторщиков.

— Очень нужно, — презрительно фыркнула девушка с белыми кудряшками. — Да я лучше дома буду сидеть. Или, — приглушив голос, блондинка доверительно сообщила, — замуж выйду. А что?.. И не смейтесь, пожалуйста…

Клава круто повернулась и пошла по длинному темному коридору. Скорей бы Игорь приходил! Уже двадцать минут четвертого. Вместе зашли бы в канцелярию, узнали… Пять человек на одно место. Клава оглянулась на девушек. Их шесть. Значит, поступит только одна.

Игорь пришел в четыре. Увидев Клаву в глубине коридора, он, улыбаясь, направился к ней. Еще издали заговорил:

— Я задержался. Родные, понимаешь… Чай там и все прочее… Ну, как тут? Чем пахнет?

Беспечный вид и тон, которым говорил Игорь, раздражали и без того расстроенную Клаву. Сердито хмурясь, она бросила:

— Пахнет вином… Кажется, мы договорились на три часа?

Игорь смутился.

— Пришлось немного выпить. Никуда не денешься, такое дело. А ты сегодня не в духе. Придираешься.

— Была нужда!

— Ладно, зачем ссориться, — глухо сказал он.

— Я и не собиралась… Только нельзя быть таким беспечным. Я слышала — на каждое место пять заявлений.

— Да? — Игорь отвел в сторону взгляд. — Вот не думал…

Он говорил еще что-то, но Клаве казалось, все это для того, чтобы скрыть какое-то непонятное смущение.

— Ну что же… Будем сдавать! Ты просто расстроилась! Сдадим! — бодро сказал Игорь, но и бодрость его казалась неискренней, напускной. — А сегодня побродим по городу, в кино сходим.

— Ты с ума сошел! Надо готовиться. Не на экскурсию приехали. Давай узнаем, когда первый экзамен. Не понимаю тебя.

— Хорошо, хорошо… Сдаюсь. Сегодня же начнем повторять. Пойдем узнавать.

Попрощавшись с Клавой, Игорь сделал несколько шагов и живо обернулся, затем запустил руку во внутренний карман пиджака, достал оттуда изрядно помятый конверт и медленно, но решительно разорвал его пополам, на четыре части, потом еще и еще. «Вот так… Чтобы никаких преград между нами не было. Будь что будет…» — Игорь вскинул руку, и в спокойном солнечном воздухе закружились, оседая, зеленые и белые кусочки бумаги.