Доверенность на любовь - страница 51
Оксана удивленно округлила глаза.
— В самом деле, раньше, когда я была совсем маленькой, я мечтала стать, если уж не доктором, то хотя бы медицинской сестрой.
— Наверное, тебе нравились медицинские колпаки, которые они носят, и ты мечтала надеть белый халат.
— Все пришло постепенно, — мечтательно проговорила Оксана, — сперва я хотела стать официанткой. Мне, в самом деле, нравились белые кружевные… уж не знаю, как они называются? Кокошники, что ли? Которые они носят. А потом, когда меня повели делать анализ крови и я увидела женщину, которой позволяют делать другим больно, то я захотела стать…
Александр вставил вместо Оксаны:
— Сестрой милосердия.
— Да, можно назвать и так. Мне захотелось мучить других и чтобы мои жертвы считали, что я их лечу.
— И кто же стал первой твоей жертвой?
Александр, наконец-то, заполучил свою руку назад и зубами поправил узел, которым Оксана стянула носовой платок Кровь уже успела проступить сквозь материю, но дальше не сочилась.
— У тебя и впрямь руки волшебные. Кровь уже шла целых два часа. Я чинил душ и порезался о ржавую жесть раструба.
— Первой моей жертвой стал естественно самый близкий на тот момент мужчина — отец.
— Кажется, ты говорила, что он жив до сих пор.
— Я же не говорила «убивать», я сказала «мучить». Лишь только он имел неосторожность заметить, что у него болит голова или чувствует себя неважно, как я тут же мчалась к знакомым, доставала таблетки и с самым серьезным видом приносила их ему целую дюжину на выбор. К этому следует добавить, что различала я их только по размеру и цвету. Наконец, все кончилось тем, что мне купили специально целый набор абсолютно безвредных лекарств. Как я теперь понимаю, это были активированный уголь и аскорбиновая кислота, которыми я пичкала своих домашних безо всяких ограничений и сама поглощала их в ужасном количестве.
— Ты никого еще не отравила? — усмехнулся Александр.
— Нет.
— А хотелось бы?
— Тебя я отравлю чуть позже, когда придет время расплаты за проделанную работу.
— Тогда я не буду спешить, — Линев уселся на батарею парового отопления и закинул ногу за ногу.
Оксана вспомнила о своей недавней промашке, вспомнила, какой дурой почувствовала себя, когда Александр ей отказал в невысказанной просьбе. Вот и теперь он сидел перед ней, сильный и решительный, способный осуществить ее мечту. Весь его вид словно говорил женщине: подойди ко мне, и я тут же обниму тебя. Но второй раз попадаться на тот же самый крючок Лозинской не хотелось. Она поискала взглядом, за что бы зацепиться, о чем бы спросить своего наемного работника. Теперь в мыслях она старалась называть Александра Линева только так, чтобы не пробуждать в себе никакого желания. Ясное дело, можно спать с мужчиной, но с наемным рабочим, пусть он даже силен и красив — никогда. Тем более, что пока еще в ее новой квартире было так мало сделано, вернее, создано, сделано было немало, — разрушена почти целая перегородка, починен душ, местами отбита штукатурка.
— Александр… — подчеркнуто-торжественно произнесла Оксана Лозинская.
Тот сразу ощутил разницу в тоне и поднялся. Сидеть в присутствии работодателя, да еще в такой позе он посчитал неприличным.
— Мне кажется, нужно врезать в двери надежный замок.
— Это разумное решение, но пока еще я не располагаю для этого нужными средствами. Вот когда получу какой-то аванс, то можно и замок купить.
— Ты сомневаешься, что я тебе заплачу?
— Нет, в этом-то я как раз и не сомневаюсь, иначе здесь ничего не будет сделано, — улыбнулся Александр Линев.
И тут Оксана вспомнила о дельном совете, данном ей Ксенией Сазоновой: «Лучше всего, — говорила ей агент по торговле недвижимостью, — это оформить доверенность на право распоряжаться деньгами человеку, который займется ремонтом твоей квартиры. По безналичному расчету часто можно купить лучшие и более дешевые вещи. Во всяком случае, Оксана, у тебя в руках всегда окажутся документы, по которым ты можешь оспорить сделку, если она не состоится».
— Ты согласишься, Александр, если я оформлю на тебя документы, и ты будешь распоряжаться моими деньгами?
— Так сказать, стану твоим душеприказчиком? — улыбка Александра сделалась шире.