Дождь в полынной пустоши. Часть вторая - страница 38
Пение прекратилось. Под короткое эхо и капель с черных сводов, в воздухе умирали теплые последние звуки. Мир плакал вместе с музыкантом....
Из темноты и вони, сквозь решетку, ухватили край баронского плаща.
− Будьте милостивы! - давилась хриплыми рыданиями девушка. - Не могу здесь. Не могу с ними. Плохо мне! Представить не можете, как плохо!
Колин остановился. Не рвать же ткань из цепких рук.
- И что изменится, представь я, каково тебе?
Ему не ответили.
− Заберите меня! Заберите, саин! - продолжала надрывно голосить пленница. - Все что хотите, сделаю! Все!
Обманывая, эхо множило звуки. Но и так понятно, ВСЕ! это, как правило, меньше малого.
Обычно выбор предлагал он. Нынче предлагали ему. Забавно. Не сказать смешно. Разделите яблоко не поровну. Инстинктивно потянуться взять большую часть. Но лучшая ли она? Как не ошибиться, не прогадать? Никак. Любой выбор плох. Но это уже послезнания. Жизненный, так сказать, опыт. Доброго не получить, пока не возьмешь сам.
ˮНадо попробовать,ˮ − согласен Колин побыть в шкуре тех, кому он предлагал подобное.
Не тьма рождает чудовищ. Свет извлекает их из мрака. И памяти. Они всегда не ко времени. Ни то что бы вдруг, но не ко времени.
− Что тебя не устраивает? - вступил унгриец в разговор с пленницей. - Общество или обстановка?
− Клетка! Проклятая клетка!
− И чего хочешь? - источает елей голос Колина.
− Выбраться отсюда! Выбраться! − дергала баронский плащ девушка, словно удила лошади.
− Из чего выбраться? Собственная кожа, в некотором роде, тоже клетка. Стены родного дома, деражт не хуже железа. Куртины города. Границы государства. Предел мира. Всякое ограниченное пространство − клетка. Отличие в условиях содержания. Тебе не подходят условия. Верно?
− Я не хочу быть здесь!
− Здесь?
− Здесь! Здесь! Здесь! Не хочу! Не могу! - горячо задыхалась девушка.
− Отстань от саина, зараза! − замахнулся экзекутор отогнать арестантку. Колин ударить не позволил. Испортить маленький фарс.
− Звать как?
− Астред. Астред Деппи. Плохо мне. Дышать не могу. Я из Соммы. У нас там поля, простор... Небо... Оно всегда голубое. Всегда! Там свобода!
− А в этой норе потолок, стены, грязно и отвратительно воняет, − унгриец протянули монету. Возьмет, отстать?
− Саин..., − на серебро девушка не позарилась.
Подаяние тут же удвоено.
− Нет-нет-нет, − наотрез отказалась Астред.
Колин отцепил кошель с пояса, чем вызвал у Филло звериное урчание. Кошель-то не ему! Сучке приставучей!
Девушка энергично замотала головой - не возьму!
− Тут достаточно....
− Нееет! - не дали унгрийцу договорить.
− Больная она, саин. С придурью малость, − пояснил гриффьер, оттесняя Филло. Стоя за чужой спиной много заработаешь? - Ноет и ноет. Как сговорились. То музыкант, то она.
− Серьезно? - разглядывал Колин всхлипывающую пленницу.
ˮКто больше всех печется о свободе, тот меньше всех в ней нуждается,ˮ − мог бы он выразить свое отношение к её поразительной настойчивости. Но кому интересно? Мир погряз в меркантильности и не стесняется своего мздоимства.
− Её Лидицэ смотрела. Отказалась. Кто на чокнутую позариться? Вела бы потише, глядишь к хорошему человеку прилепилась.
Астред не слушала, всхлипывала, скулила и выглядела жалко.
ˮПолезное умение, выглядеть жалким,ˮ − выделил Колин в просительнице превалирующую для данного момента черту.
− Забрать, значит?
− Умоляю, саин!
− Делать что будешь?
Ответа у девушки не нашлось. Надо полагать дел на воле − разорвешься!
− Плохо мне! - в который раз повторилась она.
− А что изменится? Когда будет хорошо?
− Все!
ˮНичего,ˮ − почему-то уверен унгриец, собираясь поспособствовать узнице. Упустить такую возможность? Бросьте! Чудовища из Мрака и Памяти те еще... чудовища. Но неизвестно, кто больший. Он или они.
ˮНадо как-то по умному,ˮ − предчувствовал Колин расплату за податливость и сговорчивость. − ˮСледующий раз прохода не дадут.ˮ
− Вставай, − приказал унгриец девушке.
Астред поднялась, не выпуская край его плащ.
− Повернись.
Девушка испугано вытаращилась.
− Плохо слышишь или невнятно выражаюсь?