Дождь в полынной пустоши. Часть вторая - страница 46

− Подробности?

− А какие п-подробности. Ему шестьдесят, а бабе т-тридцати нет. Жить умаешься, а уж дите здоровое заделать так и вовсе сил сколько надобно. Он и не сразу сподобился. Полгода пустая ходила. Может к кому и захаживала.

− А с Сеньи у тебя что? - угадал Колин не простые отношения именитого сыскаря и его нового работника. - Тоже быльем заросло?

− П-подсидел. Я у бейлифа в перваках ходил, а он объявился и все извини-подвинься.

− Не ужились?

− Ужились бы, коли деньги платили по справедливости. А не в один карман складывали. Меня и заело.

− Потерпел бы. Слыхал? Господь терпел и нам велел?

− Слыхивал и терпел. Сколько мог.

− В отставке?

− В-вышибли, − признался Декарт.

− Личные взаимоотношения мне постольку поскольку, но чем нынче занят, и как живет, выяснишь. Со всеми прилагающимися к грешному житию подробностями. Особенно про девчонку.

− Понял.

ˮЧем бы тебя еще загрузить друг сердешный, побегать по округе?ˮ − подумалось унгрийцу, слушая исчерпывающие ответы.

− Покуда будешь о Сеньи разнюхивать, поищешь некую девицу Моршан.

− Которая с инфантом путалась? - в который раз выказал похвальную осведомленность Декарт.

ˮБогатый парень Акли, толковым народом разбрасываться,ˮ − полон недоверия и подозрений Колин. − ˮА может, и не разбрасывался, другую поручил. Хотя для столицы вряд ли секрет, с кем наследник спит или спал.ˮ

− Она самая, − подтвердил мастер наводить тень на плетень. - Говорят очень (дальше с легким придыханием) очень красивая девица.

Декарт не сдержался, глянул на унгрийца, как на убогого. Искать порченую девку, приударить за ней?

− Сразу, сходу, не получится.

− Сразу не требуется, − Колин продолжая отыгрывать заочно озабоченного, как бы невзначай кивнул на дом. Дескать, и привести некуда.

ˮАмбиции провинциала,ˮ − заподозрил экс-сыскарь своего работодателя.

ˮДа-да, именно они,ˮ − подтвердил бы Колин на Святом Писании кому угодно.

− Понял вас.

− Цена?

Деньги отличный реагент. Запросит мало, значит обязательно на прикормке у кого-то. О скромности и совестливости упоминать смешно. За гроши уличную грязь копытить, с восхода и до заката, да еще ночь прихватывать, простофиль нет. Много потребует − цены не знает ни себе, ни работе. Или жаден, что хуже.

− Двадцать штиверов.

Колин протянул Дескару кошель.

− Здесь тридцать. Про солера Туоза поспрашивай, − нагружал унгриец отработать излишки.

− Что-то конкретное?

− Как сказать? У нас взаимный интерес. Не скажу приятный. Приходить будешь раз в два дня, к полудню. Не окажусь дома, напишешь и отдашь Нумии. В запечатанном виде.

Идея с бумагой не очень понравилась Декарту. Колину тоже.

− И разузнай, где Хьюба Кусаку найти.

Декарт удивился, для чего барону нищенствующий воитель? Но за удивление ему наперед уплачено.

− Ч-чулочник обычно в Рыбаре пропадает. Там к его морде привыкли.

− Где это?

− За магистратом вниз по Карнавальной Лестнице, до конца и направо. Мимо не пройдете.

− И в завершения нашей приватной беседы, − собрался Колин подытожить знакомство и наем. − Постскриптум к ней. У южных народов практикуется смерть от тысячи порезов.

− Никогда не слышал.

− Слышать это одно. Смотреть, то еще удовольствие. И лучше не испытать на собственной шкуре.

− Донести до меня важность помалкивать, не обязательно запугивать, − голос Декарта потерял ровность. В него добавили холода. Когда люди не верят, но понимают, все произойдет согласно сказанному им.

− Запугивать? Чтобы я запугивал, надо доказать свою ценность. Поставить передо мной нелегкий моральный выбор, лишить жизни столь изощренно или предложить шанс исправить допущенные ошибки.

− Постараюсь таким выбором вас не отягощать.

− А мне не тяжело будет. Если что.

Колин еще некоторое время прохаживался по аллейке в одиночестве, предаваясь размышлениям о дальнейшем. На ровной нити событий, ни узелка сомнений.

ˮПланы что облака, на всякий день разные,ˮ − говаривал ему когда-то тринитарий, предупреждая о невозможности предусмотреть всего. И в этом рипьер ошибался. У кого как.

Зима скупа красками, оттого способна повергнуть любого в созерцательную меланхолию. Потянет к очагу, к подогретому хересу со специями, удобному креслу, теплому пледу, к любимой суке в ногах и не всегда это собака. А то обложиться подушками и заставить домочадцев носиться. Справляться о самочувствии и терпеливо сносить беспрестанное нытье. Щупать лоб, проверяя жар, таскать угостить всякие вкусности и совать разные гадости, под видом лекарств. Есть своя прелесть являться хозяином не только единственных шосс и сапог, а феода, чад и домочадцев.