Дракон и волчица - страница 6

— Мне оно, правда, очень необходимо. Чтобы укрыться от стражи и спокойно переждать пару месяцев, нужны большие деньги.

— Где же твои родители, оборванец?

— Погибли в гражданской Войне за Престол, когда мне было всего три года. Отца звали Марк Гальбаро и он, говорят, был полковником в императорской армии Николаса Медаги. Его убили в битве на Чёрных Холмах. Мать умерла от голода при осаде Рима. До шести лет, меня затем воспитывала семья троюродного дяди.

— Вот оно что, — старик вдруг впервые с сочувствием посмотрел на, лежащего посреди дороги, пацана, после чего протянул руку и помог ему подняться, — Я ещё помню ту мясорубку одиннадцать лет назад. Гражданские войны когда-нибудь полностью сгубят империю. Народ давно мечтает, чтобы вернулся Дракон и принялся снова назначать наших правителей. Без него аристократы совсем обнаглели. Герцоги постоянно дерутся друг с другом за право усадить свою задницу на императорский трон. А нам каждый раз приходится платить за это слишком большую цену.

— Это вы верно сказали. Ненавижу всех этих аристократов и богатеев.

Малыш, уже было, развернулся и пошагал прочь, как вдруг окрик старика заставил его остановиться.

— Постой-ка. Быстро забирайся в телегу и обмотай лицо тряпкой. У нас осталось не так много времени.

— О чём это вы?

— За такую плату я обычно привык делать что-то большее, чем просто пронести кого-то в мешке несколько десятков метров. А теперь, слушай меня внимательно. Пока мы в городе, будешь сидеть спокойно и не высовываться. Притворить тяжелобольным. Если нас остановят стражники — просто молчи и кивай головой, словно полоумный. А ещё постарайся кашлять так, как будто вместо лёгких у тебя сплошной комок грязи.

Второй раз повторять уже не пришлось. Пацан тут же живо прыгнул в повозку, накрылся сверху соломенным тюфяком и обмотал лицо, валявшимся рядом, грязным тряпьём. Старик уселся рядом, втянул голову в плечи и надвинул мятую фетровую шляпу на самые глаза. В таком виде он был похож на какого-то нищего, забитого крестьянина, приехавшего в город, чтобы продать остатки зерна. Телега тронулась с места и неторопливо покатила по узким римским улицам.

Остановили их примерно через минут пятнадцать. Два вооружённых стражника стояли на перекрёстке, у кирпичной часовой башни и внимательно всматривались во все встречные лица. Один из них махнул рукой. Старик неторопливо потянул за вожжи и придержал лошадь.

— Пол часа назад в этом районе была нагло обворована баронесса Де Сиссиль — супруга командующего всей римской городской стражи. Что вы можете сказать нам об этом преступлении?

Услыхав, чьё ожерелье ему удалось стащить, малыш в телеге с трудом сдержал улыбку. Старик в ответ лишь едва заметно толкнул его локтём, после чего, придав лицу самое жалкое и растерянное выражение, обернулся к стражникам.

— Какое ещё воровство, сеньоры? Пожалейте старого человека. Вот сынишку в город к доктору возил. Последние два сестерция отдал за лекарство. Не знаю, как жить дальше будем. Совсем намаялись мы с ним в последнее время.

— Что с ним такое?

Один из стражников с подозрением посмотрел на бледного, худощавого ребёнка, лежащего в телеге и задыхающегося от дикого кашля.

— Доктор сказал туберкулёз. Это… как его — открытая форма… вроде, очень заразно…

— Тьфу ты, чёрт!

Крепкий вооружённый мужчина, словно ужаленный, отшатнулся от повозки и поскорей закрыл лицо рукавом.

— Быстро убирайтесь отсюда… вы, двое оборванцев! И поживее, чтобы духу вашего, через пол часа в городе не осталось.

— Слушаюсь, сеньор.

Дальнейший путь по городу для них прошёл уже без остановок. Вскоре позади остались последние окраинные дома. Дальше извилистая и кривая дорога вела между невысокими холмами, поросшими густыми кустарниками и одинокими чахлыми деревьями.

Малыш неподвижно сидел в телеге и смотрел на медленно удаляющийся Рим. Сколько он себя помнил, он всегда жил в этом городе. Для него просто не существовало мира за его пределами. Дитя трущоб и грязных подворотен, не умеющее писать и читать, но прекрасно знающее все злачные места и тёмные закоулки столицы. За всю свою жизнь он ни разу не брал в руки книгу, но зато мог без запинки перечислить всех местных скупщиков краденного, уважаемых воров и торговцев опиумом.