Драма Мориарти: "Воля кукловода..." - страница 21

— Но теперь, благодаря твоему необычному спутнику, в боре безопасно стало.

Отпустив рукав пиджака, бабуля подползла к дроу и погладила темную щеку. Под ее прикосновениями обсидиановая кожа замерцала приятным светом, а хищные черты лица эльфа как-то расслабились. Он задышал спокойней и легче.

Почуяв приближение незнакомки, Рейстлин сначала набычился, сощурился, а потом зафыркал, негодуя. Но уловив, никак иначе это описать не могу, магические импульсы умиротворения, забыл, что делал, и снова лег, захрапев.

— Идем со мной, ягодка. Поживете пока у мене в знак благодарности. Я його на ноги поставлю в скором времени, да и тебя в порядок приведу. Вчасно, интересний у тебя виверн, здавна я таких не бачила! — сказав, женщина почесала спинку сонному дракончику, тот довольно замурчал в ответ.

— Виверн? — переспросила через время я, не допоняв, но опоздала, ибо она уже шла по узенькой тропинке, развернувшись ко мне задом, а к лесу передом. Не долго думая, взяла носилки в “зубы” и поспешила следом.

***

Путь был недолгим. Всего каких-то два километра! Но старушка с легкостью их преодолела, ни разу не остановившись на отдых. Я же… ели держалась на ногах. Заносило.

Когда мы добрались до избушки, солнце давно скрылось за горизонтом, отчего резко потемнело. Небо окрасилось в темно-фиолетовый цвет с розовым заревом на горизонте. Хоть глаз выколи, ничего было не видно, кроме маленького светлячка над головой женщины, который услужливо освещал ей путь.

— Вот, милая, пришли. — проскрипела старая, отворяя калитку.

Дворик оказался небольшим, по крайней мере, передняя его часть. Где-то сбоку слышались шуршания и крики домашней живности. А прямо перед нами высилась деревянная хатка с крышей из сена.

Как только мы прошли пару метров вперед, дорогу нам перекрыло что-то круглое и с крыльями, величиной до колен. Куриными лапами это что-то начало загребать землю, похоже готовилось к забегу, а потом КАК вытянуло голову, КАК заорала не своим голосом и рванула на меня!

— А-а-а, брысь!!! — я непроизвольно вскрикнула. За мной, конечно, не впервой домашние птицы гоняются, но те маленькие были, а тут босяк прет, как бронепоезд! Чуть носилки не бросила, благо вовремя вспомнила, что отступить не могу. И тогда всю власть над телом снова взяли рефлексы, приготовившись пнуть ногой бегающий мячик и отфутболить бестолковую тварь в ее загон, который располагался неподалеку.

Приготовилась. Бешеная цыпа приближалась…

*Бах-бум-вжи-ик!*

— Чего?! — не поняла я всей ситуации… ибо, как только я хотела дернуть ногой, курица, а это была именно она, но мутированная, вдруг СПОТКНУЛАСЬ! Пролетела несколько раз, кувыркнувшись, и вспахала землю клювом прямо до моих прелестных ног.

«Фига себе! В этом мире вся живность на забеге землю целует? То бронто-кто…тьфу…бронто-…ай, не важно, то эта покалеченная. Как странно…»

— Зырка! Иродка ты несчастная! Сколько раз тебе молвити: не гоже на добрих людей кидаться! Плохая цыплятина! Схоронись в загоне, непутевая! — пригрозила бабуся, открывая дверцу клетки и пропуская понуро склонившуюся птицу в нее.

— Скажите, милейшая, она у вас территорию охраняет, что ли? — поинтересовалась, чуть ли не хохоча в голос от цирка. Даже в теле как-то полегче стало. Теплее…

— Ну почти. Только, когда я из хаты ухожу, а так она добрая, поверь. Ладушки, заходь в будинок, замерзла небось.

Кивнув, направилась в тепло.

— Ох, мля… — не удержалась от яркого словца. «А эта лесничая не простая бабенка.» — как оказалось, здесь была замешана магия.

Изба предстала мне совершенно в ином виде: снаружи маленькая и ветхая, внутри с высокими потолками, на которых висело несколько рядов пучков засушенной травы. Посередине стояла красавица печь, настоящая русская, ну или похожая на нее, устланная одеялами; рядом же был камин для разогрева чайника и кухонных посуд; подле, столешницы со всякими скляночками. Завершали интерьер постеленные паласы, лавочки вблизи окон, ковер на стене и свечи, которые стала зажигать женщина.

— У вас уютно.

— Знаю. Давай, неси своего вояку на эту лавку. Перевяжем, а потом на кровать положим, отдыхать. — произнесла она, отойдя на кухню и начав там чем-то греметь.