Драмы - страница 34
К л е е ф. Но кому же, сын мой, мы обязаны твоим чудесным спасением. Кто командир этих семерых храбрецов?
П е т е р. В том то и дело, что они были в масках… А на шляпах развевались лисьи хвосты.
К л е е ф. Лисий хвост — знак гёзов.
П е т е р. Когда мы достигли города, они покинули меня, так и не назвав своих имен… Но где же ван Верф? Что с ним, отец?
К л е е ф. В городе голод, болезни… Боюсь, Петер, как бы чума не посетила и этот дом.
П е т е р. Этот дом? Значит, бургомистр…
К л е е ф. Он еще жив, но к нему нельзя. Жесточайшая горячка приковала его к подушкам…
П е т е р. А Магда? Магда с ним?
К л е е ф. Подготовься к дурным вестям, Петер.
П е т е р. Скорей, отец!
К л е е ф. Она никогда не будет твоей женой и моей невесткой. У виселицы, обручившись со смертником, она, проклятая отцом и мною, покинула Лейден вместе с своим новым мужем. Иначе ван Верф сам сбросил бы их в лагерь испанцев… В тот же день бургомистр был ранен. Истекая кровью, он защищал ворота святого Петра… Сейчас он умирает, брошенный друзьями и дочерью…
П е т е р. Но кому же она предпочла нас, отец? Кто мой соперник? Дворянин, солдат, ученый?
К л е е ф. Оборванец! Испанский шпион! Безвестный бродяга! Тиль Уленшпигель!
П е т е р. Тиль Уленшпигель… Я слышал это имя. Ну, да! Два месяца назад девушка, одетая в мальчишеский костюм, сказала, что ищет своего мужа… или жениха, Тиля Уленшпигеля.
К л е е ф. Оборванец, шпион и двоеженец! Прекрасная пара для Магды! Нет, Петер, ты должен забыть, забыть навсегда это имя… Куда ты?
П е т е р. К Верфу.
К л е е ф. К нему нельзя. Когда он приходит в сознание, он строго приказывает никого не впускать. Иди домой, мой мальчик… Отдохни, выспись проведай свои тюльпаны. Я должен пока быть здесь, охранять Верфа от непрошеных гостей… Думаю, что к вечеру мне охранять будет уже некого. (Входит в дом.)
П е т е р (один). Домой? Ну, нет! Ее зовут Неле… Она должна знать, где ее Тиль Уленшпигель, который знает, где Магда… Магда… Звезда Лейдена… (Быстро уходит.)
Часть стены дома отодвигается. Комната ван Верфа. Б у р г о м и с т р лежит на кровати. Возле камина в кресле дремлет В и к а.
В е р ф. Вика…
В и к а. Что?! Что?!
В е р ф. Кажется, стучат.
В и к а. Нет, нет… Это ван Клееф ходит по пустой кухне.
В е р ф. Говорю тебе, это идут горожане с новостями, идут проведать своего бургомистра, ведут к нему докторов, несут хлеб и вино…
В и к а. И-и, мейнхеер… У вас опять начался бред. Вот уже две недели, как ни один живой человек, кроме ван Клеефа и меня, не заглядывал в эти комнаты.
В е р ф. Почему все покинули меня, Вика?
В и к а. Я сама не понимаю, мейнхеер… Кто-то распустил слух, что у вас чума, вот все и обходят наш дом… Испанцы прекратили нападения на город, они ждут, что мы сдадимся сами из-за голода и болезней, что у нас не хватит сил сопротивляться. В городе не осталось ни одной коровы, ни одной свиньи и курицы… Люди едят крыс, да, да, мейнхеер, грязных крыс и растапливают печи заборами… Ячменный сухарь стоит пятьдесят флоринов…
В е р ф. Откуда же у меня здесь на столике ежедневно свежие фрукты, вино, мясо?.. Или ты тоже меня кормишь жареными крысами?
В и к а. Что за мысли, мейнхеер? Мы и сами ума не приложим, откуда вся эта прелесть. Такая еда только во сне встречается… И каждый день на этом столике что-нибудь новое. Не иначе, вы вошли в дела с дьяволом, потому что человек не может проникать через стены и, невидимый мною и ван Клеефом, оставлять превосходные завтраки, обеды и ужины… Если бы не они, вы были бы уже высоко над Лейденом…
В е р ф. Это Клееф приносит мне еду! Я знаю, это Клееф тайком от тебя, старая.
В и к а. Не похоже это на мейнхеера Клеефа… Он и сам высох, как палка, от забот и голода…
В е р ф. Неужели за все время нет ни одной весточки от генеральных штатов, от принца Вильгельма?..
В и к а. Не ездят больше почтовые кареты по дорогам Нидерландов… Не бегут гонцы… Даже голуби, мейнхеер, веселые голуби не залетают к нам больше с вестями. Испанцы выпускают против них своих соколов. Ни один голубь не может улететь от них… Ах, мейнхеер, в нашей большой, светлой комнате, где к тюльпанам всегда прилетали голуби и клевали насыпанный Магдой корм, стало так пусто… Стаи ворон летают над городом, кружат, кружат тучей над площадями.