Драмы - страница 35
В е р ф. Клееф сказал мне, что тело Магды нашли в городском рву…
В и к а. Ван Клееф сам видел, как белое тело голубки моей терзали черные вороны…
В е р ф. Перестань, нянька! Молчи…
В и к а. Молчу, мейнхеер…
В е р ф. Стучат?!
В и к а. Нет, мейнхеер, это мыши бегают под полом.
В е р ф. Ты же слышишь, что меня зовут!
В и к а. Нет, мейнхеер, это ветер воет в трубе.
Пауза.
В е р ф. Тут на столике еда, почему ты не ешь, нянька?
В и к а. Что вы, мейнхеер, я сыта, я очень сыта… только вот устала немного…
За окном темнеет. Сумерки. Верф заснул на кровати. Вика дремлет в кресле. Из трубы камина слышен свист жаворонка: тивиль-виль-виль… На веревке опускается корзинка, за ней кувшин, а затем в камине появляется и сам Т и л ь У л е н ш п и г е л ь. На нем полумаска и шляпа с лисьим хвостом. Он отвязывает веревку, осторожно ставит корзину и кувшин на ночной столик возле кровати. Из трубы сверху слышен снова свист жаворонка. Тиль влезает в камин, обвязывается веревкой, и невидимая рука поднимает его наверх. В тот же момент в комнату входит К л е е ф, громко стукнув дверью, отчего просыпаются Верф и Вика.
В е р ф (взглянув на Клеефа, затем на ночной столик). А-а! Поймал я вас, мейнхеер! Теперь я вижу ваши проделки. Говорил же я тебе, Вика, что это штуки Якоба, а ты спорила со мной… Зачем же мейнхеер скрывает, что ежедневно приносит еду? Посмотри-ка, что сегодня принес наш добрый аист.
В и к а (открывает корзину). О! Да тут пирог с угрями, клянусь небом! Сливы, испанское вино…
В е р ф. Ах, ван Клееф, с каким же трудом вы добываете это для меня…
К л е е ф (скромно). Стоит ли об этом говорить… Но умоляю вас, Адриан, прячьте это получше. Беда, если кто-нибудь из горожан увидит… Вас растерзают, подумают, что вы завели сношения с испанцами… Каждый день мы находим на улицах умерших от голода детей и взрослых…
В е р ф. Тогда зачем вы мне приносите все это? Возьмите, мейнхеер, скорее возьмите и раздайте детям. Я не буду есть.
В и к а. Но если вы не будете есть, вы никогда не встанете с постели.
К л е е ф (забирая еду). Хорошо, если вы так настаиваете…
В е р ф. Бесчестен взрослый, который ест при виде голодного ребенка.
К л е е ф (закрывает корзину и ставит ее по ту сторону двери). Испанцы назначили новый штурм на утро. Боюсь, мейнхеер, что у Лейдена не будет сил отбить его.
В и к а. Не время сейчас говорить о делах. Разве вы не видите, больного опять мучает жар… Вот-вот снова начнется бред… Откиньтесь на подушки, мейнхеер, выпейте воды, вам будет легче.
Действительно, у Верфа снова начинается припадок. Глаза его закрыты, он тяжело дышит, стараясь превозмочь боль. Клееф видит, какое впечатление произвели его слова, и, пользуясь этим, продолжает.
К л е е ф. Город не вынесет нового штурма. Когда вы почти умирали, к дому шла толпа бить окна и требовать сдачи города… С большим трудом удалось не допустить этих людей к вашему дому. Горожанам все равно, кто будет управлять ими после их смерти. Люди хотят жить. Вы берете громадный грех на душу, обрекая смерти все население города.
В е р ф. Чего же вы хотите, ван Клееф?
К л е е ф. Чтобы вы выполнили волю народа, а не веление нескольких человек… Вот обращение, под которым вам надо поставить свою подпись и… Нет, нет, это не я писал… Эта бумага вам прислана именитыми гражданами Лейдена.
В е р ф. Хорошо… Оставьте… я прочту… Идите, мейнхеер… Иди и ты, Вика, я должен быть один.
Вика послушно уходит, бросив негодующий взгляд на ван Клеефа.
К л е е ф. Нам нельзя медлить, мейнхеер. Сегодня мы еще можем выставлять требования, завтра они не будут слушать ничего…
В и к а возвращается, она в ужасе.
В и к а. Там у нашей двери, мейнхеер… опять труп. И такой худой, истощенный… А на груди записка…
К л е е ф (берет у нее записку, читает). «Спасибо нашему бургомистру ван дер Верфу…» (Уходит.)
Вика за ним. Верф лежит без движения… Затем берет бумагу, приподнимается, берет со столика гусиное перо, читает.
В е р ф. «Город Лейден… Брошенные на произвол, мы не в силах нести ответственность за твою судьбу…»
Перо падает из рук бургомистра. Рыдания сотрясают его тело. Превозмогая боль и слабость, Верф встает с постели и старается дойти до двери. Но, не дойдя, падает на пол, увлекая за собой посуду со столика, розы, фарфоровые часы. В дверь просовывается, затем исчезает голова в а н д е р К л е е ф а.