Древние цивилизации. Ближний Восток и Мезоамерика - страница 6

Основополагающим принципом как месопотамского, так и египетского мышления было фактически абсолютное отсутствие разграничения Неба и Земли. В представлении жителей Месопотамии и древнего Египта любое земное дело — будь то назначение царей, победа в войне или рождение ребенка — зависело от воли богов. Почему и как происходили те или иные события прошлого — эти вопросы, по-видимому, никогда не волновали жителя Месопотамии или Египта, потому что, в его представлении, всё, в том числе и культурные изменения, контролировалось небесными силами! Именно этим объясняется один из аспектов исторического сознания, характерного для жителей древнего Ближнего Востока, а именно полное отсутствие указаний на причины тех или иных событий, без которых сегодня мы не можем понять исторические процессы. Поиск причин не шел у них дальше божественного предопределения. С ним, в частности, связана вера в предсказания. Прорицательство было широко распространенным на Ближнем Востоке занятием (то же самое можно сказать и о древних мезоамериканских цивилизациях). По сути дела, именно ему мы обязаны тем, что имеем исторические записи той эпохи.

В Египте и Месопотамии писцы записывали как сами события, так и сопутствовавшие им предзнаменования. Они тщательно собирали предшествовавшие крупным событиям предзнаменования, чтобы в будущем было легче предсказывать волю богов. Таким образом, собирание фактов и предзнаменований соответствовало реальным, практическим целям древнего «историка». Поэтому древнейшие исторические записи представляют собой описания событий и не более того. Личные взгляды писцов, их теологические или философские представления в клинописной литературе никак не отражены. В этом отношении «исторические» представления древнего Ближнего Востока значительно отличаются от соответствующих представлений, характерных для греков классического периода, и от более поздних иудео-христианских традиций. Позднейшие представления и порожденные ими «истины» отличаются от месопотамских или древнеегипетских традиций в той же степени, в какой отличаются друг от друга вскормившие их общественные институты.

Судя по сочинениям первого из известных нам греческих историков, Гекатея Милетского (ок. 550 г. до н. э.), идеалом в древнегреческих исторических писаниях был рассказ очевидца. Историк выступал в роли судьи, делая аккуратные записи со слов очевидцев и давая оценку «свидетельским показаниям». Это была беспристрастная реконструкция событий совсем недавнего прошлого.

Хотя древнегреческие исторические сочинения подобны месопотамским в том смысле, что те и другие содержат тщательные описания, между ними есть и весьма существенные различия. Первое состоит в том, что греческого историка интересовала историография[2], т. е. методы и принципы написания исторических сочинений. Характерный для классической традиции интерес к методологии истории был чужд цивилизациям Древнего Востока. Конечно, ограниченность классической историографии сейчас более чем очевидна. Временные ограничения, предполагавшие рассмотрение только тех событий, которые были на памяти у живых свидетелей, могут показаться излишне суровыми современным историкам, привыкшим полагаться на археологические или архивные данные. Но нельзя не учитывать, что эти данные стали объектом изучения лишь два тысячелетия спустя, и факт остается фактом: именно историки классической эпохи разработали методологию изучения прошлого.

Греческие историки были также пионерами в разработке теоретических основ для понимания прошлого. Они уже не смотрели на историю как на нечто, управляемое божественными установлениями, а стремились отыскивать иные причины и следствия. Историков классической эпохи занимали вопросы причинности и направленности истории, совокупных эффектов роста цивилизаций, цели и смысла этого роста, а также необратимых аспектов истории.

У историков классического периода преобладало убеждение в цикличности хода истории. Согласно этой точке зрения, история повторяется в серии регулярно возвращающихся и, как правило, приводящих к исходной точке событий. Попутно отметим, что у некоторых народов древней Месопотамии тоже был «циклический» взгляд на прошлое, однако этот взгляд в качестве единственной движущей силы предполагал божественное руководство. По Аристотелю и Платону, цикличный ход истории обеспечивает изменение и развитие как в ближайшем будущем, так и в отдаленные времена.