Другая музыка нужна - страница 8

— Что вам угодно?

Жерло пушки, наставленное на Фицека, даже не шевельнулось.

Коренастый г-н Фицек сделал шаг вперед, чтобы увидеть за подошвой и лицо сидящего. В волнении он забыл фамилию заведующего и не знал, как к нему теперь обратиться. «Господин Имбирь?.. Нет! Гвоздика! Тьфу!..»

— Ваша милость! — нашелся он наконец и сделал еще полшага к направленному на него жерлу. — Вместо подошвенной кожи нам выдали кунстледер… Он за час размокнет в воде… За один пеший переход порвется.

— Ну и что? — равнодушно послышалось за жерлом.

— Беда будет, ваша милость!

— Никакой беды не будет, — бросил заведующий отделом, стряхнул пепел с сигареты и бесстрастно посмотрел на огонек.

Г-н Фицек стоял перед ним, переминаясь с ноги на ногу.

— Портной Венцель Балаж тоже боится, потому что ему выдали на шинели легкий дамский материал. Здравый смысл…

— Не ваше дело. Отвечаем мы!

— Ваша милость! Мы не возьмемся. Мы не станем работать. Мы не можем этого делать… Венгерский солдат… Родина…

Толстая подошва-жерло исчезла. Г-н Шафран встал.

— Насчет родины вы уж как-нибудь положитесь на нас!.. Вам сколько лет?

— А какое это имеет отношение к картонной подошве?

— Прямое. Осенью вас призовут. Сын у вас есть?

— Есть… — ответил озадаченный г-н Фицек.

— А он какого года?

— Восемьсот девяносто пятого.

— Летом он тоже попадет под призыв. Лучше и его запрягите сюда… Рекомендую… Вы же работаете на военные нужды… Поняли?

— Понял-то понял, да все же… Венгерский солдат…

— Не ваше дело горевать о венгерском солдате. Я патриот не хуже вас. К тому времени, как дойдет черед до этих башмаков, и война закончится.

— Да вы же сами только что сказали, что осенью призывать будут.

— Будут. Но знаете ли вы, какой гигантский запас солдатских башмаков у австро-венгерской армии? Причем башмаков на настоящей кожаной подошве. Не знаете? А должны были бы знать, прежде чем врываться ко мне с подобным заявлением. Тридцать шесть миллионов пар. На пять лет хватит.

— А почему же мы эти изготовляем?

— Почему? Потому что правительство желает помочь мелким ремесленникам, терпящим ущерб от войны. Не хочет, чтобы они остались без работы, забыли свою специальность. А вот когда наши солдаты домой вернутся, тогда мы начнем снабжать этими башмаками население занятых территорий: Сербии, Польши — словом, тогда-то и начнется процветание венгерской промышленности!.. Да, да! Мы продадим эти башмаки Сербии и Польше… Экспорт! Знаете ли вы, что такое экспорт? А может, вы наших врагов жалеете? Как, мол, они, бедняжки, будут в этих башмаках ходить? Правительство знает, что делает. А вы, хоть трезвы, хоть пьяны, только и знаете, что правительство ругать. Помалкивать надо, дружок! Вот что диктует здравый смысл! Если будете языком трепать, ни работы, ни освобождения от армии не получите. Вот вам моя рука, — но он и не подумал протянуть руку. — Работайте спокойно.

Он улыбнулся и опустился в глубокое кожаное кресло. И снова таращилось на г-на Фицека пушечное жерло двойной американской подошвы.

— Побожитесь, что все так оно и есть! — смущенно пробормотал Фицек.

— Честное слово. Тут вам не лавочка! Это торговое агентство Шеффера. Первое Венгерское акционерное общество кожевенных товаров. У нас в правлении даже министры заседают.

— Министры?

— А как же вы думали? Кто же все контролирует? Правительство свободной минуты не знает! Только и делает, что о своем народе думает: как бы помочь ему. У правительства даже выспаться нет времени. Поверьте, что вы живете спокойнее, чем премьер-министр. Я не хочу сказать лучше, но спокойнее. Забот у вас меньше.

Г-н Фицек поклонился и вышел. На улице, рядом с Венцелем Балажем, стояла его жена. Она прикатила детскую коляску и с помощью мужа погрузила на нее оба мешка. Фицек глянул на г-жу Балаж и кивнул головой.

— Ну и чего вы добились? — спросил Балаж.

— Все в порядке, — ответил Фицек. — Это не какая-нибудь лавочка.

— Обменяют?

— Нет… Экспорт!.. Мы только на экспорт работаем… У нас башмаков на настоящей кожаной подошве на пять лет хватит. Могу и я свой положить? — спросил он, указав на мешок, потом на детскую коляску. — Я буду толкать, а вы, хозяюшка, только придерживайте, чтобы не упали… Он сказал, что это акционерное общество. И министры входят в него. Успокойтесь, господин Балаж. Я совершенно спокоен. Он дал честное слово. А на слово такого человека можно положиться.