Дух и прах - страница 15

Пока никаких духов, достойных упоминания, не встретилось, но для многолюдной части дома это нормально. Я почувствовала какие-то флюиды от охранника у двери, как будто он потерял близкого человека, а головорезы позади меня несли запах насилия и угрозы, но не реальной смерти. Что, полагаю, хорошо.

И здесь Магуайр ведет дела? Нервирующе пусто. Такое ощущение, что психические следы в этом месте стерты начисто.

Данное обстоятельство серьезно беспокоило, поскольку я не знала, что сие означает, а проблем мне и без новых странностей хватало. Внутренности завязались в узлы, и мне было лишь немного стыдно признаться, что я действительно желала появления Тейлора, который взял бы все в свои руки. Я бы даже против Джерарда не возражала. Гордости у меня в избытке, но нынешнее беспомощное состояние волновало меня гораздо сильнее.

– Все будет хорошо.

Я подняла взгляд на Карсона, вздрогнув от звука его низкого голоса в своем ухе. Стажер стоял слишком близко, наверное, на случай, если я снова решу удрать. Глаза его теперь казались сероватыми. Игра света, конечно, но это соответствовало стали в его голосе.

Карсон мог верить собственным словам, я – нет.

– Каким образом? – поинтересовалась я. – Уже не хорошо. Моя ушибленная голова и синяки тому доказательство.

В его тоне появилась нотка раскаяния:

– Мне очень жаль, что так вышло. – И после секундной паузы: – Если тебе от этого полегчает, думаю, ты сломала мне ребра.

– Полегчало. – Не сильно, но немного.

Уголок его рта напрягся, то ли дрогнул, то ли изогнулся в микроскопической улыбке. Выражение лица от этого смягчилось, и я вспомнила: когда этажом выше мы свалились в коридоре, Карсон извернулся, чтобы упасть первым и смягчить мое падение. Ну, в смысле, похищение есть похищение, но все-таки… инцидент имел место.

Охранник у двери жестом предложил нам войти, и Карсон мертвой хваткой взял меня за руку и приказал:

– Просто делай, как он скажет. Не нарывайся, и все с тобой будет отлично.

Угроза или увещевание? «Все вместе, – подумала я, – плюс небольшая просьба не наговорить глупостей».

Боже, это прозвучало так, будто он меня знает или что-то в этом роде.

– Пойдем уже, – буркнула я и стряхнула его руку, чтобы прогуляться в Мордор своими силами.

Легко сказать. Стоило только переступить порог, как мощное неопределенное… нечто ударило меня в экстрасенсорное солнечное сплетение. Оно выбило силу из моих коленей, и яркая ослепляющая дымка застлала мне глаза. Затем пришла паника: в комнате мог находиться тигр, и я об этом даже не узнаю.

Но тут Карсон коснулся моей руки, и это прикосновение вернуло меня с небес на землю. По-прежнему содрогаясь, но лишь внутренне, я смогла приглушить свои другие чувства и разглядеть сидевшего за письменным столом мужчину.

В комнате действительно находился тигр.

Девлин Магуайр оказался крупным мужчиной. Крупным в плане представительности, высоким и широким, словно дуб. Огромный кабинет подходил ему как нельзя лучше: от книжных полок высотой под потолок до массивной картины маслом на стене. «Наполеон Бонапарт в Египте» – очень тонко.

Письменный стол являл собой недвижимое имущество площадью в целый акр красного дерева, кожаное кресло у стола – трон. Хозяин кабинета висел на телефоне и даже виду не подал, что нас заметил.

– Вот, как мы поступим, – спокойно произнес он в трубку. – В течение часа оставьте информацию в моих «входящих», и я сохраню вашу готовность помогать мне в тайне от вашего босса из Национальной безопасности. – И после паузы: – Да. Думаю, вы могли бы.

Ага. Чего бы ни наобещал бедняга на другом конце линии, бьюсь об заклад, на его месте я бы тоже смогла.

Минуточку. Я и так на его месте.

Магуайр завершил разговор и, поднимая волну воздуха, развернулся к следующему пункту на повестке дня. Ко мне.

– Так это и есть экстрасенс ФБР.

Он обошел стол и осмотрел меня с головы до ног:

– Вы совсем не то, что я ожидал.

Я пожала плечами:

– В сотый раз слышу.

Он слегка улыбнулся, однако выражение глаз не изменилось:

– Сдается мне, так оно и есть.

– Сожалею о том, что произошло с вашей дочерью, – произнесла я, потому что правда так считала. – Вы, должно быть, очень беспокоитесь.