Духовные упражнения - страница 29

И после такого кошмара я снова слышу, что кто-то меня любит без моего ведома, и это почему-то должно приводить в восторг. Кто-то, кто гораздо больше и сильнее, ставит меня перед фактом: я тебя люблю. Мне это показалось не только фальшивым и наигранным, но и возмутительным: меня снова преследуют своей любовью, хотя я никого ни о чем не просил, и мое мнение никого не интересует.

На протестантской церкви повесили гигантский плакат: «Бог любит тебя таким, какой ты есть!» Всякий раз, проходя мимо, я чувствовал, как во мне просыпается некто Афанасий Фет. У этого поэта была привычка, проезжая мимо Московского университета, останавливать кучера. Фет открывал окно кареты и торжественно плевал в сторону университетского здания, а потом продолжал поездку в улучшенном настроении. Не знаю его мотивов, но тогда эта надпись на церкви казалась мне самым верхом пошлости и лицемерия.

Претензии к этому лозунгу есть и у атеистов: — Как же! Любит! А Освенцим? А дети Африки? А Чернобыль? Это такая у Бога любовь?

Для меня здесь никогда не было проблемы, и все эти фразы мне тоже кажутся пошлостью. На эту тему написано множество книг, но для меня вся глупость этих претензий становится очевидной, если на место «подсудимого» Бога и Творца поставить, скажем, Джоан Роулинг.

Она автор книг о Гарри Поттере. Она создала его мир, его судьбу и подвергла и мальчика, и его близких всем тем испытаниям, о которых мы хорошо знаем. Смерть Дамблдора на ее совести. И не только добрый профессор, но и родители Гарри, и зверски замученные отец и мать Долгопупса, и многие другие — за все ответственна одна только Роулинг. Однако ты никогда не станешь хорошим писателем, если не в состоянии принести боль и страдание своему герою. Древние греки уверяли, что прекрасное трудно, и если ты хочешь научиться играть на гитаре, будь готов к боли в пальцах. Писателей-чистоплюев никто не знает, потому что они не писатели. Может, надо было вот так:

в одной английской семье, обеспеченной и благополучной, родился здоровый и талантливый мальчик, который с самого детства был окружен любовью и заботой; у него были чудесные друзья, и он учился в престижной школе, а потом удачно женился на прекрасной однокласснице и у них родились здоровенькие детки, и добавить к этому нечего, настолько все было весело и безопасно.

Думаю, не только читатели захотели бы расправиться с автором этой «сладенькой саги», но и среди персонажей созрел бы заговор. Бог — Автор этого мира, и Ему одному видна вся картина, нам же остается только догадываться о Его замыслах и сюжетных поворотах.

Итак, не претензии чувствительных атеистов поставили меня в число борцов с известным лозунгом.

Почему в семнадцать лет я воевал против этого плаката?

Во-первых, по причине латентного исламизма. Сейчас я пытаюсь понять, как я верил, во что верил, кто я был по своим взглядам. Как определить религиозные взгляды моей юности? Отвечу так: православный ислам.

— Даже самому страшно такое читать! Пишу и удивляюсь!

И это чистая правда! Оказывается, вера — это процесс. Она находится в постоянном развитии. Как ни странно, верующий человек живет в непрерывном движении внутреннего развития. Вера — это не факт, а движение, не статика, а динамика. Невозможно просто поверить и успокоиться. Если ты не двигаешься, не развиваешься, не открываешь новые глубины и высоты, что-то идет не так.

Поэтому полезно спрашивать себя: если ты веришь в Бога, какое из Имен Божиих для тебя сейчас самое дорогое, самое важное? В семнадцать лет Бог для меня был Правдой и Справедливостью, а также Силой. Я знал, что Он может наказывать и миловать, и этим очень восхищался. От меня требовалась верность и покорность, и если бы пришлось умирать за Бога, я был готов.

Но Бог для меня был далеко. Гораздо ближе были «старшие товарищи» — святые подвижники, аскеты и мученики, житиями которых я зачитывался. Надо соблюдать заповеди, не важно почему. Бог так хочет. Да хотя бы потому, что можно попасть в ад; я ходил под впечатлением «Мытарств Феодоры» и тщательно выписывал на исповедальный листочек все возможные погрешности и мысли, тянущие на «загробный срок».