Духовные упражнения - страница 30

Конечно, я читал Евангелие, потому что положено в день прочитывать одну главу, но Бог-Любовь впервые обозначился именно на исповеди. Прочитав «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу», я решил исповедоваться по рекомендациям этой книги и начал:

— Каюсь в том, что не люблю Бога…

Мой духовник даже подхватился:

— Не любишь Бога? Что Он тебе сделал?

И этот вопрос мгновенно меня отрезвил. Почему-то сразу стало понятно, что все мои любимые преподобные жили любовью к Богу, их лица светились глубоким целомудрием любви. Но это было так не похоже на эмоциональную взвинченность, которая меня отпугнула у протестантов.

Есть истины, о которых Христос не говорит напрямую. Мне кажется, основа христианской религии — добродетель благодарности. Помните, как похвалил Спаситель благодарного самарянина, вернувшегося поблагодарить за исцеление от проказы? Десять было исцелено, и только один пришел сказать спасибо. А ведь Христос не давал такой заповеди. Да и как бы это звучало из уст Творца: будьте благодарны! Господь не говорит того, что за Него должны сказать апостолы. «Бог есть Любовь» — это слова не Христа, а его ученика, апостола Иоанна. О Своей любви к людям Бог говорит иначе. Здесь не помогут слова. Поэтому у нас перед глазами стоит Крест. И мы молчим.

«Бог любит тебя таким, какой ты есть!» Прошло столько лет, а я по-прежнему считаю этот слоган пошлостью, а аргументы в его защиту слабыми. Я редко думаю об адских муках, но для меня они не черти со сковородками, а обязанность слушать проповедника-зануду, целую вечность вещающего о любви Божией. Это самая жуткая из казней, придуманных людьми!

О любви может говорить только тот, кто имеет на это право. Это высший пилотаж речи, для которого требуется сердце поэта. Упомянутый Афанасий Фет написал одно из самых удивительных стихотворений о любви:

Найдите в этом тексте хотя бы один глагол. Ни одного! «Безглагольный Фет» — так называли поэта знатоки его творчества. Он нашел верную тональность для разговора о любви, а любовь — это самое святое в человеке, а потому и самое уязвимое для пошлости и подделок.

Евангелие — откровение о Боге-Любви, о Боге-Человеколюбце. Самое главное, что мы знаем о Боге. Перед богословом и перед рядовым христианином всегда стоит вопрос: как сказать об этом, как донести евангельскую весть, не опошлив ее, не превратив Христа в Иисусика? Блаженный Августин, преподобный Симеон, старец Силуан и многие другие находили и нужные слова, и верные интонации, но для каждого времени, для каждого человека они свои, а значит, невозможно создать универсальный язык проповеди, он должен изобретаться всякий раз заново. И главное — честность перед самим собой.

Одно из моих духовных упражнений — отвечать себе на вопрос: какое из имен Божиих для меня самое важное? Сегодня это имя — Творец. О Творце я и говорю. И молчу о Любви.

Философы элейской школы отрицали возможность движения. По правде говоря, мысль их была сложнее, но как бы вы себя повели, если бы нашелся умник, убедительно доказывающий, что быстроногий атлет не только не догонит черепаху, но даже с места не сможет тронуться, поскольку это логически невозможно? Всякий нормальный человек развернулся бы и ушел и тем самым опроверг сомнительную теорию. Так и у Пушкина:

Этот аргумент в классической философии называется «ткнуть носом» (не помню, как это по-латыни). Применяется он с большим успехом, хоть и является до сих пор недостаточно исследованной проблемой философской логики.

Один ирландский епископ по имени Джордж Беркли (по-православному владыка Георгий) так увлекся борьбой с обнаглевшим материализмом, что написал диалог, в котором постулировал, что никакой материи вообще не существует, нет материальной субстанции, нет никакого материального мира, только мир духовный, то есть Бог.