Дурное плавание - страница 3

Шестеро из матросов подняли боцмана над головой, тогда как двое — Дикон и Кэлис — поспешили открыть люк. Они стояли с гарпунами наготове у люка, будто это могло им помочь, в случае чего.

— Спокойно, народ, не убейте нашего переговорщика, — ухмыльнулся Йорван.

Они опустили боцмана в люк, дали мгновение нащупать перекладины лестницы, и остриями гарпунов затолкали ниже, пока не смогли закрыть за ним крышку.

— Пожалуйста! Пожалуйста, выпустите!

Торрин всхлипнул, услышав, как задвинулся засов. Он стоял так высоко на лестнице, как только мог, прижавшись к шершавым доскам. Непроглядной тьмы внизу не было — свет проникал через щели палубы. Но для Торрина было слишком темно, чтобы рассмотреть хоть что-то кроме бочек, полных акульего жира и сложенных штабелями шкур. После недавней истерики он держался так тихо и спокойно, как только мог, не считая необоримого шмыганья носом. Медленно его глаза привыкли к темноте.

Танаподов глаз на ножке сиял во мраке, высохшая кровь на его панцире матово блестела. В темной громаде прямо перед собой боцман не сразу распознал бондаря, чье имя звучало горькой иронией, с тех пор, как танапод отгрыз его руки и ноги.

— Спустись, — пробормотал голос, и Торрин понял, насколько тщетно торчать там, где он был. Танапод подобных размеров мог легко встать на дыбы и стащить его вниз, даже не карабкаясь по лестнице. Если б существо хотело убить его, то легко могло это сделать. Боцман взглянул на переборку, где дверь открывала доступ в средний трюм и каюты экипажа. Если бы он мог добраться…

— Спустись, — настаивал голос.

Звучал ли он лениво? Чудовищу нравилась мысль, что обед сам к нему приходит? Торрин спустился с лестницы и начал медленно двигаться к двери.

— Чего ты хочешь? — Спросил он, не придумав ничего лучше.

— Хочу на берег, — пробулькал голос бондаря.

Торрин замер при этих словах. Что это значило? Ни одна из рыщущих в море тварей никогда не выходила на сушу.

— И зачем тебе на берег? — Произнося этот вопрос, боцман заметил нечто сияющее подле существа. Прищурившись, он наконец различил в темноте груду как бы стеклянных шаров размером с человеческую голову. Он с трудом сглотнул.

— Люди мешают, — буркнул голос.

— Не понимаю, — сказал Торрин, снова крадясь к двери.

Внезапно танапод двинулся, Торрин взвизгнул и побежал. Тварь грузно преградила ему путь к двери, повернула к боцману свою кошмарную голову. Ее рот состоял из влажных хелицер и беззубых педипальп. Бондарь, болтавшийся под ними, снова заговорил:

— Люди пришли, заселили море вокруг островов. Акулок и моллюсков-молотов убивают и едят. Где метать икру? В морской траве, так и выживаем, — сказало оно.

Торрин почувствовал, что его мутит. Монстр внезапно заговорил так разборчиво, что боцман от страха испачкал штаны. Он умрет, и не нужно богатого воображения, чтобы понять, как. Тем более, что он видел пример. Боцман знал, что если тварь еще к нему приблизится, он просто осядет на пол, и Торрин боролся с соблазном хотя бы зажмуриться. Затем он вспомнил, что команда недавно учинила над ним, и вскипятившая его злость развязала боцману язык. Уж он покажет им «переговорщика».

— Возможно, мы можем заключить сделку. — Произнес он.

— Сделку, — прошипел голос.

— Если убьешь нас, на берег не попадешь, просто корабль будет дрейфовать без цели и в конце концов затонет. — Сказал Торрин.

— Я должен есть, — существо приблизилось к нему и внезапно боцман почувствовал, что его ноги перестали дрожать. Тварь продолжила, — не все необходимы.

— Нет, — ответил Торрин. — Но я — да, потому как я боцман, однако в команде много людей.

Он перевел взгляд с полного жвал рта на глаза на ножках.

— Теперь слушай. Вот как мы это провернем…

Во внутренних каютах Торрин сменил испачканные штаны, прежде чем подниматься на палубу. Он послушал разгоревшийся в его отсутствие спор у двери, не торопясь ее открывать. Аргументы испарились и полная тишина воцарилась, стоило его шагам раздаться по опалубке. Йорван первым нарушил эту тишину.

— Ты не пришелся существу по вкусу, Торрин? — Спросил он, но без своего обычного нахальства.