Душегуб [СИ] - страница 7
Варвара фыркнула.
— Он ещё и дурака валяет…
— Я серьёзно.
— Снова, наверно, спина потрескалась.
— Да… Наверно.
Вдвоём с Марией они стаскали мужиков к стене в рядок, чтобы не мешали на дороге. Мать принесла от колодца ведро воды, и из ковшика принялась поливать корявых вояк.
Когда те ушли… Скорее — уползли… Варвара сообщила:
— Я последний раз пришла, проверить твои раны и напомнить о твоём задании.
— Спасибо, Варвара Ильинична.
Мария, та и вовсе бухнулась барыне в ноги.
А Петр вырубился надолго. Поймать ногой в голову от Дениса, это серьёзно…
Уже по темну, Денис подошёл к лежащему у стены дома отцу. Потряс его за плечо.
— Вставай, батя, ужинать пора.
Тот вскочил.
— А!.. Что!.. Где!
— В Караганде! Клоун, блин. Встал быстро, пошёл умылся и за стол.
Петр поднялся и, пошатываясь, побрёл к висящему под навесом рукомойнику.
Утром, наскоро перекусив той же толокняной кашей, он отправился в усадьбу.
Минут двадцать топтался в прихожей, пока Варвара Ильинична не изволили выйти.
— Ты уже тут? Здравствуй, Ваня. Пойдём.
Она провела его в кабинет. Скромная обстановка, довольно старая мебель. Несколько стульев, диван. Двухтумбовый письменный стол, с чернильным прибором, медным подсвечником и, как ни странно, с примитивным микроскопом.
Варвара уловила его удивлённый взгляд.
— Павлуша увлекался рассматриванием всяких букашек через эту трубу. Ты знаешь, что это такое.
— Ну, да. Это микроскоп.
— Ты, Ваня, странный человек. Странный и удивительный. Ты много знаешь того, что тебе знать не положено… Ладно. Вот смотри.
И хозяйка извлекла из книжного шкафа несколько книг, похожих на хозжурналы. Собственно, это они и были.
— Посмотри, Ваня, вот эти записи и скажи, что ты о них думаешь.
Денис минут пять читал корявые строки, Варвара присела на стул с другой стороны стола и терпеливо ждала.
Наконец Денис спросил.
— Варвара Ильинична, как вы себя чувствуете?
Та удивилась.
— Я хорошо себя чувствую. А в чём дело?
— Вы едите слишком много сладкого. Выходит по половине фунта в день сахара, по третьей части фунта мёду и по полтора фунта изюма. Если бы это было действительно так, то сейчас вы бы лежали в диабетической коме. Так что…
— В чём бы я лежала?
— «Диабет» — это такая болезнь от избытка или недостатка сахара в крови. А «кома» — это состояние организма между жизнью и смертью. Диабетическая кома…
Варвара перебила.
— Я поняла, что ты хотел сказать.
Подумала немного, потом крикнула.
— Глаша! Глафира, зайди в кабинет!
Вошла, чуть ли не строевым шагом, крепкая женщина.
— Звали, матушка?
— Да… Вот скажи мне, Глаша, как это я съедаю по трети фунта мёда в день? Если я кладу иногда ложечку в чай для вкуса…
Глаша удивлённо молчала.
Варвара продолжила.
— Посмотри, пожалуйста. Вот это записи прошлого года. Это ты писала?
— Ну, да. Я.
— Мне всё недосуг заглянуть в твои книги, а вот Ваня посмотрел. Я его попросила. Так всё же, скажи мне, куда исчезает в таких мерах сахар, мёд и изюм?
Ключница бухнулась на колени.
— Простите, матушка! Бес попутал! Бес попутал!
«Матушка» спокойно и даже с некоторой иронией попросила:
— Встань, Глаша. Я не сержусь. Я давно замечала за тобой некоторую нечестность… Но скажи мне, будь добра, ты это всё ребятишкам скормила?
У Глафиры глаза намокли.
— Да, Варвара Ильинична.
Барыня помолчала, подумала.
— Ладно. Иди, работай. Я насчёт тебя подумаю.
— Варвара Ильинична! Больше никогда… Поверьте… Как на духу…
— Иди, иди, Глаша.
— Вы её уволите? — спросил Денис.
Гагарина усмехнулась.
— Как ты интересно сказал. «Уволите»… Если бы всё было так просто. Грамотных людей у меня нет. А Глаша — она старосты дочка, её грамоте научили… Теперь вот ты.
Она встала. Прошлась по кабинету.
— Думаю, дальше и смотреть не стоит. Тут все воруют. Я на это смотрю сквозь пальцы…
Остановилась перед Иваном.
— А что я могу сделать? Ума не приложу. И Глаша ворует, и Франц ворует…
— Какой Франц?
— Как «какой»?! Ах, да! Ты же память потерял. Франц — это мой управляющий.
Гагарина села на стул, опёрлась головой на кулачок.
— Был бы Сергей Павлович жив, он бы мигом порядок навёл. А я… Тяжело мне, Ваня. Очень тяжело.
— Сергей Павлович — ваш муж?