Два фантастических парня из Нью-Йорка - страница 10
А замах был сделан мощный. В качестве исторических прототипов Шекли выбрал фигуры куда как значительные: Вольтер, Олдос Хаксли! – и намеревался язвительно пройтись не по одному какому-то частному пороку современной цивилизации, а по всем чохом! Иначе говоря, широкими мазками набросать панораму абсурдного и кошмарного близкого будущего и, в полном согласии с традициями литературной антиутопии, заставить познакомиться с чудесами «дивного нового мира» наивного и простодушного дикаря с далекого тихоокеанского острова. Для эрудированного читателя фантастики сами эти слова – «дикарь», «простодушный» – говорят о многом...
Однако романа не получилось. В отдельных эпизодах Шекли по-прежнему верен себе, его сатирические стрелы не затупились, а глаз по-прежнему меток. Что касается отечественного читателя, то ему, не сомневаюсь, доставит особое удовольствие «советская» глава романа... Но вот сложить эпизоды, анекдотические хохмы в единое целое писателю не удалось. «Буксует» книга и вследствии бесконтрольного «недержания юмора», стремления осмеять решительно всех и вся, причем осмеять, если присмотреться к тексту внимательнее, – щадяще. В то время как выбранные самим Шекли великие литературные примеры для подражания к намеченным «жертвам» пощады не испытывали!
Неслучайно уже неоднократно цитированный мною Брайн Олдисс в адрес «Путешествия в послезавтра» бросил свое убийственное: «Вольтер с содовой»...
Начиная с этой книги, все последующие романы Роберта Шекли правильнее было бы назвать сборниками слабо связанных между собою новелл. Переломные для себя шестидесятые годы писатель завершил публикацией двух таких книг: «Обмен разумов» (1966) и «Координаты чудес» (1968).
В первой, головокружительной феерии, написанной в традициях литературного «нонсенса», у истоков которого стоял великий автор «Алисы в Зазеркалье», наметился окончательный уход Шекли из научной фантастики в сопредельные жанры: сюрреалистский, абсурдистский роман, «черный юмор». Кому как, а я констатирую это с сожалением: ныне, во времена повального увлечения «стебом» и открыто декларируемого цинизма релятивистски-отрешенный литературный абсурд и кладбищенский юморок если и терпимы, то в строго гомеопатических дозах... Хотя, справедливости ради, следует сказать, что моим поколением как раз «Обмен разумов» был принят на ура, а «Некоторые сведения об Искаженном Мире», помню, отдельные ценители заучивали наизусть! Может, как и в случае с бестеровским «Человеком Без Лица», нам тогда просто редкостно «повезло» с переводом, который вызывал те же сравнения с пиротехническим фейерверком. Или просто время было таким: нас еще не успели избаловать вершинами абсурдистской прозой, зато мы все более и более осознавая реальный абсурд окружающей жизни... Как бы то ни было, у нас слава Шекли после той смелой публикации только упрочилась.
Иное дело – у читателя американского, которому хватало с чем сравнивать.
Начиная с книги-мозаики «Координаты чудес» (1968), последующие работы Шекли однозначно подтвердили тенденцию. Искрометный юмор писателя заметно иссяк, «почернел», а заумные, потерявшие былую легкость сюрреалистические конструкции, как правило, идушие в ущерб логике и сюжету, неотвратимо отодвигали одного из лидеров фантастики первого послевоенного десятилетия на периферию этой литературы...
И вот финальное пересечение наших двух биографий – 1970–80-е годы. Последние полтора десятилетия в жизни Альфреда Бестера и по сей день затянувшая «закатная» пора Роберта Шекли.
Заключительные мазки этого «двойного портрета» с необходимостью окрашены в мрачные (в первом случае – траурные) тона.
Лучшие годы обоих – и Бестера, и Шекли – остались там, в первой послевоенной декаде. Два последних десятилетия их книги продолжали выходить, хотя и реже, но даже самые ревностные «фэны» обоих скрепя сердце признавали, что новые произведения в лучшем случае повторяли старые, классические, принесшие авторам славу и признание.
... Как уже говорилось, в конце 1950-х Бестер в очередной раз надолго «выпал» из научной фантастики, получив место литературного редактора в журнале «Холидей», с фантастикой никак не связанного. На протяжении последующих двадцати лет он если и обращался к вскормившей его литературе, то лишь эпизодически, в основном ограничив себя колонкой рецензий, которую вел на страницах ведущего журнала «Фэнтези энд сайнс фикшн».