Две невесты на одной свадьбе - страница 3

– Может быть, причина в том, что все как раз иначе? – Дэлит покачала головой с едва заметной улыбкой. Скорее холодной, чем снисходительной. – Они выше Вас по положению настолько, чтобы не утруждаться замечать слуг. А я себя не переоцениваю. Я здесь на тех же правах, что и Вы. Не могу сделать вид, что Вы не существуете.

Не так уж барон был богат, чтобы иметь горничную, даже отдельного слугу для различных работ по дому. Дэлит не сомневалась, что стоящий перед нею бедняга и полы драит, разве что освобожден от трудов повара и конюха – барон, тем не менее, не настолько разорен, даже после бегства старшей дочери с изрядным кушем.

– Так что вон, мистер Уолтон. Немедленно.

Он не поправил ее, так что, видимо, Дэлит угадала с фамилией дворецкого. И тем не менее, рот его искривился огорченно, так что усы обвисли, как у старого пса. Дэлит отнесла это на счет того, что Уолтон нечасто задумывался, какова неприглядная правда о его реальном положении в доме барона дю Приза.

– В любом случае, Вам стоит выйти, чтобы дать мне одеться.

По крайней мере, он оставил ее одну. Ничего больше в тот момент Дэлит и не желала.

Как оказалось, завтрак в поместье дю Призов подают рано. Дэлит едва успела сбросить с себя остатки сонливости, как настало время спуститься в столовую. Форменное коричневое платье было несколько тесновато ей, пошитое без примерки, однако Дэлит все же втиснулась в него, обещая себе не дышать слишком глубоко. Ее положение в поместье было определено, и следовало подтвердить его – хотя бы для Луизетты, на случай, если барышня еще не привыкла к мысли, что теперь её будет учить и просвещать гостья из столицы.

С весьма красочным, во всех смыслах, прошлым.

Тем чаще следовало напоминать о своей учительской роли, если Луизетта слышала хотя бы краем уха, в чем была замешана королевская книжница еще недавно. Впрочем, если барышне уже была известна хотя бы половина, возможно, более никаким путем нельзя было бы внушить к себе уважение.

Дэлит спускалась в столовую, держась за перила: наверху, ближе к ее комнате, дерево тряслось под рукой, но чем ниже девушка спускалась, тем крепче и глаже становилась опора под ее ладонью. У самого подножия лестницы перила могли бы спорить по прочности с гранитом.

Внизу Дэлит задержалась на секунду, искушенная желанием повнимательней рассмотреть портрет на стене. Минувшим вечером она заметила его, но картинами не любуются ночью, так что Дэлит оставила эту задачу на утро.

На холсте, без сомнения, был изображен барон дю Приз. Куда более кудрявый и черноусый, чем сейчас, очевидно, весьма молодой и, вероятно, несколько приукрашенный мастерством художника. Опираясь на черную трость, барон победно смотрел вдаль, под его стопой распростерлась туша песчаного тигра: тут автор картины сплоховал, так что хищник издалека больше походил на гигантскую спящую кошку, нежели на грозу всех границ с Межевыми землями.

– Однако, мазки недурны.

Дэлит подошла ближе, чтобы рассмотреть получше. Низ рамы располагался над самой ее головой, и Дэлит прищурилась, ища подпись художника. Напрягая все свое внимание, девушка не сразу поняла, что ее глаза видят не то, что собирались: нечто ее беспокоит. Что-то было неправильно, и Дэлит не сразу поняла, что именно: тень. Тень от рамы лежала не так, как должна была, точно имея посредине протяженную загадочную выемку. Едва ли на толщину пальца, и все же это была тьма, которой неоткуда, казалось бы, взяться. След от другой картины, что годами висела здесь до портрета барона. Издали он и впрямь казался тенью, но с расстояния вытянутой руки уже откровенно кричал: подмена!

Что же прежде занимало почетное место в гостиной? Взор чьего портрета лежал на двух подрастающих барышнях и их почтенном папаше, покуда они развлекались чтением, написанием писем и музицированием? Барон утомился своим прежним образом или низвергнул в небытие картину, на которой с ним рядом стояла недостойная старшая дочь?

Впрочем, если то творение принадлежало кисти того же автора, что и это, возможно, весь холст занимал гигантский щенок с мячом и лентой на шее.