Двое с Луны - страница 5

Внимательно обследовав купол, астронавты уделили внимание радиостанции: они жаждали услышать успокаивающий звук еще одного человеческого голоса. Макинтош настроил аппарат и сказал в микрофон: «Луна вызывает Землю. Фаулер и Макинтош делают проверку. Все в порядке. Перехожу на прием».

Через четыре секунды они услышали то, чего так нетерпеливо ждали: «Полярная станция номер один вызывает Луну. Рады услышать вас. Как вы там, ребята? Все в полном порядке? Перехожу на прием».

Макинтош поднял глаза на Фаулера, и перед их мысленным взором всплыла расщелина. Макинтош сказал: «Все благополучно, Полярная станция номер один. Купол в исправности. Люди в отличной форме. На Луне все превосходно. Перехожу на прием».

Трехсекундная пауза, затем: «Хорошо. Теперь мы будем держать регулярную связь. Время 06.41. Следующая настройка в 09.00. Конец связи».

Макинтош быстро повесил микрофон и повернул выключатель, чтобы не расходовать энергию.

Сев на низкую скамью, астронавты стали разливать чай из термоса.

Макинтош был коренастый человек с голубыми глазами и рыжеватыми коротко остриженными волосами. Телосложение его напоминало прямоугольный гранитный блок: широкая грудь, широкая спина, широко расставленные ноги. Движения его были неторопливы и спокойны.

Фаулер был несколько выше своего товарища, черноволосый и черноглазый, со смуглой кожей. Он был худощав, ходил, слегка сутулясь.

— Довольно мрачное место, не правда ли? — произнес Фаулер.

Макинтош кивнул.

Попивая маленькими глотками чай, они взирали на лунный пейзаж, пытаясь вникнуть в него, настроить на его лад свое душевное состояние, думая о днях, которые им предстояло здесь провести.

Покончив с чаем, Фаулер сказал:

— Ну, пора за дело. Ты готов?

— Да.

Они снова влезли в скафандры и прошли через шлюз, один за другим. Затем обследовали наружную сторону купола и каждую деталь механизмов. Фаулер взобрался на сиденье саней и включил мотор. Большие сани на огромных шинах из губчатой резины вместе с куполом, параболическим зеркалом, антеннами и другим снаряжением медленно покатились вперед. Макинтош шел рядом. Фаулер следил за одометром. Когда сани продвинулись на пятьсот ярдов, он остановил их, и они с Макинтошем приступили к изысканиям, начатым много месяцев назад их предшественниками.

Брали пробы, записывали уровень излучения, производили исследования местности, ели и спали, и снова брали пробы. Установили жесткий распорядок, ибо только таким образом можно было скоротать время, только так можно было сохранить разум.

Проходили дни. Привыкнув к небольшой силе тяжести, разгрузили транспортную ракету. Двигались по местности с крайней осторожностью, так как знали по опыту, к чему может привести малейшая оплошность. Фаулер и Макинтош познакомились с другой стороной «лунной» жизни. На Земле, оказавшись в тяжелом и опасном положении, можно постепенно привыкнуть к окружающей обстановке, и достигнуть некоторого душевного равновесия. Другое дело на Луне. Угнетающе серые тона, мрачная оголенность серого лунного ландшафта, бесконечное одиночество двух людей в дикой серой пустыне — все постепенно стало казаться им зловещим роком, подстерегающим каждый их неосторожный шаг. И чем дольше они здесь находились, тем становилось тяжелее. Поэтому, стараясь всегда быть занятыми, исследователи доводили себя до физического изнеможения, затем погружались в беспокойный сон, а проснувшись, тут же брались за работу. Сначала они проходили ярдов по пятьсот, а затем стали расширять площадь изысканий. Искали в глубоких расщелинах замерзшую воду или застывший воздух, но находили один лишь углекислый газ. Они тщательно следили за надпероксидным калием, ибо при физическом труде люди потребляют больше кислорода, а запас его был ограничен. И всякий раз, проверяя оставшийся резерв, вспоминали историю с Букером и Уитменом.

У них промерз трубопровод. Букер взял ведро воды и начал поливать край крышки бункера с надпероксидным калием. Ручка ведра зацепилась за угол крышки. Букер стал осторожно тянуть ведро, стараясь освободить его. Крышка отскочила, брезентовое ведро ударилось об угол, и вода вылилась в бункер. Мгновенно купол наполнился кислородом и паром. Открылись предохранительные клапаны, пар и кислород хлынули наружу, тотчас же замерзая и падая снежными хлопьями. От высокой температуры бункер дал трещину; лопнул гидравлический трубопровод. Двадцать галлонов жидкости, вылившиеся в надпероксид калия, вступили с ним в реакцию, образуя калийные соли с кремнеуглеводородом, выделяя немного кислорода и образуя нереакционноспособный остаток.