Двойной спор - страница 30
— Он ведь…
Бляха же муха. Не я, так орущий рингтон прервал. Страдальчески закатив глаза, прежде чем ответить, чётко оттарабаниваю:
— Ты обязательно расскажешь, чем тебе не угодил мой отец, — и не заметив, что Герцмена повторно перекашивает, нажимаю «принять вызов», слегка помолившись до.
— Привет, па, — чётко смотря в камеру, растягиваю подрагивающие губешки, в разные стороны.
Огромное желание глянуть на Марка, но так выдам себя точно. Потому терплю.
Ничего. Чувствую — едем. А это говорит о том, что он так же находится в салоне. На дорогу, не перенеся внезапно открывшейся правды, всё же не выпрыгнул.
— Ты где? — мужчина цепко оглядывает помятую мордашку доченьки.
Мысленно хвалю саму себя, что вчера не наносила мейк.
Зуб даю(не свой. Романова), мажоры не озаботились бы тем, чтобы стереть его с моего лица. Сомневаюсь, что они знают то как это делать вообще.
Так что, если бы не лень матушка, сейчас я перед папой предстала бы в ужасном видке. И его не одна ложь, придуманная моим извращенным мозгом, не спасла бы.
— Ева? Ау? Ты слышишь? — выходит из себя отец, глазами остановившись на кусочке кресла.
— Где ты? Снова за старое?
— Па-а-а. За какое старое? — спрашиваю и в следующий миг сама жалею об этом.
— За пьянки свои и наркоту, — рычит зверем отец.
Первое желание — понизить динамик, но Марк уже всё самое худшее услышал.
Млять. Какой звездец. А самое главное, что позорище это было не предотвратить. Наушники — дома, а по видеосвязи, на "безвучке" для окружающих, никак не поговорить.
— Па-аап, я с подружкой засиделась. Она вводила меня в курс. Дала конспекты. Всё же обучающая программа реу, сильно отличается от хек, — придумываю на ходу.
— Да. Да. Ври больше, Ева, — распаляется Марков, сильнее и сильнее.
— Совсем у тебя совести нет. Сколько…
— Михаил Андреевич, — тонкий голосок Светы — помощницы отца, обрубил поток желчи.
Но то, что она прервала нас, значило одно — появились супер-пупер неотложные дела. Значит, сеанс порицания на время прекратится.
Пытаюсь едва заметно выдохнуть. И-и-и…
— Не выдыхай мне тут, — обламывает папа.
Тут же закрываю рот ладошкой. Чтобы лишний раз не нервировать родителя, думаю и дышать прекратить. А потом вспоминаю, что асфиксия — это не то, что мне сейчас нужно.
— Мы ещё не закончили. После пар, чтобы дома была, как штык. Иначе ты знаешь, Ева, что будет, — угрожающее сдвигает брови к переносице Марков.
Тут же киваю головой, показывая всем видом, что услышала, вняла и исполню, в лучшем виде.
— Знаю-знаю. Буду.
— Если ты не придёшь…
— Пап, чего ты нервный такой? Почему я тебе вдруг понадобилась? — удивляюсь чрезмерному количеству угроз.
— Синичка… — папин голос ощутимо теплеет. Еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. — …решила специально приготовить ужин, чтобы сблизиться с тобой. Она в отличии от некоторых, всеми силами хочет подружиться.
— Поняла, — лицо «забетонилось», независимо от моего желания.
Чтоб эту синичку в дымоход засосало.
«Решила наготовить», перекривляю от души отца родного. А он, после того, как бросил в мою сторону предупреждающий взгляд, переключился на бедную Свету.
— Что там у тебя, Хворостова? — вгоняет он её в мандраж, потеряв интерес к моей персоне.
Первая нажимаю "завершить вызов", не дослушав мямленье Светки. Жаль её бедную конечно. Весь залп, вызванный мной, на себя приняла.
— Так что? — навожу «прицел» на Марка.
И что вы думаете?! Опять шандарахнуло. Не знаю чего нервным таким быть.
Но не смотря на обостривший «вздрагивательный» тик, Герц слегка оборачивается, закончив зелёными «фарами» подсвечивать дорогу.
— Что? — хрипло выдыхает.
Предложила бы воды, горло промочить, чтобы не каркал. Но может не в сухости дело.
— Чем тебе не угодил мой па…
— Ой, — заставая врасплох, «округляется» мажор.
— Что? — как дурочка, дублирую сказанное им парочку двоек-троек(тузов)секунд в прошлом.
— Приехали, — скалится радостно, чрезмерно радостно, подозрительно до невозможности, указывая на очевидную истину.
Маленькая пометочка: очевидную для адекватного человека. У меня же произошел явный рассинхрон. Чувства и мозг перестали друг с другом конектиться*.