Дьявол приглашает девушку в гости - страница 11

В душе, девушки проснулась дьявольская сущность. Цепкими лапками, она схватила учительскую палку и покинула спящие покои. Сердце глухо билось. Она скользила по лезвию коридора, обратно в темницу. По венам раскатывались пузырьки адреналина.

Девушка почувствовала знакомое растекание по телу. Так сползает туманный поводок. Который опять виртуозно был вскрыт, и теперь не сможет, сдавливающими объятиями, сломать ей хребет. Не заставит покорно плясать, под его праведную дудочку. Не зажмет её дьявольскую сущность, до оглушительного, разбитого вдребезги, тела.

Утро началось, как и всегда. Робкие послушницы ждали своего господина в рясе. Иерофант вошёл в размазанном обличие. Корона стекла с его головы. А главный инструмент, отбойным молотком, обучавший учениц, был утерян. У глупого палача с затуманенными очками, возомнившим себя вершителем судеб, из-под носа, дьявол, увёл топор.

По полу растекалась чёрная блестящая ряса, оголяя паукообразное существо, прятавшееся за ней. Девушка проснулась…

Глава 18. Вата иллюзий.

Любимым время препровождением было мечтать. Опускаться в глубинные океаны мыслей, захлестываться яркими мазками красок, рисовать сюжеты. Уединяться.

С каждым шагом по кругу девушка погружалась в грёзы. Плавала, по водам придуманных миров. Они захлестывали её с головой, взмывали к небесам и кружили, сильнее погружая, в воображаемые фильмы.

Волшебные грёзы везде настигали её, плавно обволакивали и не отпускали. Тормозили её деятельность, останавливали время и не давали от них проснуться.

Удерживать внимание на чем-либо, не представлялось возможным. Девушка будто плавала наяву. Растекалась в пространстве. Куда-то улетучивалось её сознание, придавая отрешенный и задумчивый вид. Облака иллюзий создавали рассеянность, иногда голова была будто розовой ватой. Не хотела открывать двери для чего-то нового, а лишь погружала в старые и знакомые, волшебные сказки. Которые крутились заезженной пластинкой, снова и снова по кругу.

Во время погружений и странствий по придуманным закоулкам, приятная нега растекалась по телу. Девушка была счастлива. Воображаемый мир, дымной скорлупой, защищал её от реальности.

Она купила холст и гуашь. Выплёскивала свой дивный сериал на бумажную ленту. Прозрачный космический поток, облекая в форму. Насыщая сочными, яркими оттенками, вдыхала в него жизнь. Застойная вода иллюзий, обрела течение. Муза вздымалась по волнам, то ныряя в глубь, на дно туманного океана, то стремительным прыжком, взрываясь наружу. Даруя, свежим бризом, брызги озарения. Радужная воронка, крутила сценарии, лепила лица, развешивала декорации. Заливая всё жирным соусом палитры, заполняла пустой холст.

Девушка была увлечена. Она дышала своим творчеством. Щекоткой разбегались по ней мурашки. Когда рождение обретали абстрактные и призрачный герои. Будто из дымного тумана, капелькой гуаши, превращаясь в свежую росу.

Карандашными штрихами, блеклые тени, нанизывались на твёрдый позвоночник, облачались в одежки, закипали разноцветной кровью. Пестрыми пятнами разбегались по периметру, потом виртуозно смешивались, плавно перетекая из одного эпизода в другой. Жизнь варилась приключениями, суетилась и пульсировала, открывая свой чарующий мир, на бумажном холсте.

Девушка искрилась молниями и вязала кисточкой причудливые видения.

Глава 19. Девушка и смерть.

Иногда мыслей становилось слишком много. Они кучковались. Не давали спать, распирали голову. Зудели, накручивали тревожных витков. Девушка никак не могла отвлечься. Захламленность, мешала ей думать. Разложить по ящикам и выстроить детально, дела и планы. Забитая голова не давала покоя и трезвости. Тогда девушка, решала, навестить театр чистоты.

Где души снимали маски и превращались в пепел. Пронзительно пустая декорация, помогала освободить голову, стерилизовать извилины, смыть грязную липкость, мыслительной жвачки.

Девушка проходилась сухой тропинкой, окуналась в занавес елей. Мрачными иголками, застилающими небо. Вдыхала сырой и сладкий запах. И входила в распахнутые ржавые ворота.

Ручейками рядов распускались худые дорожки. А по периметру квадратными изгородями, выстраивались могилки. Крестами прорастали памятные портреты. Колкие железные шипы, рваные калитки и прекрасные застывшие, гербарии цветов.