Джими Хендрикс - страница 10

Судьба разыграла с ней жестокую шутку, Девон умерла от передозировки героина во время съёмок фильма о героиновой зависимости.

— Для меня Джими был огненно–красной розой, — вспоминает Девон начало их знакомства. — Хотя он не был тогда так знаменит, чувствовался его флёр — и волосы у него длиннее других чёрных музыкантов, и стиль его игры особенный, и сам Звёздный Потенциал подписался под всеми его музыкальными способностями.

Мы начали играть в более лучших клубах, а затем постоянно в одном из клубов на Манхэттене. Место было так крепко упаковано, что если бы мы начали играть с него, нам бы ничего не осталось желать лучшего. Мы выкладывались полностью, и по глазам людей видели, что они принимают наши души.

Джими всегда оставлял глубокий след в душах людей. Он не был замкнутым эгоистом и всегда находил время поболтать, если, конечно, тема касалась музыки или около того.

Джими полюбил Гринвич—Виллидж, мы часто там бывали, иногда просто гуляли, иногда вели долгие беседы с замечательными людьми, которые, как и мы, приходили туда отдохнуть и поговорить.

Многие из этих замечательных людей находили в Джими прекрасного собеседника. Приведу воспоминания Майлза Дэвиса о том времени, когда он познакомился с Джими.

С Майлзом я увиделся шесть лет спустя, сразу после смерти Джими, и вот, что он мне рассказал:

— Впервые игру Джими я увидел в 1965 году в клубе The Lighthouse. (В этом клубе мы тогда очень часто выступали.) Место это было в двух минутах от моего дома, и я часто заходил туда выпить. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что играет музыкальный гений. Меня поразило то, что он вытворяет на сцене, ведь в то время даже рок–группы вели себя на сцене очень скромно. Это входило в полный контраст с тем, что он играл. Джаз, к примеру, всегда отличается очень сдержанным поведением музыкантов. Вот я, например.

— Но многое у нас было общее, ну хотя бы непредсказуемость, за которую меня часто ругали музыкальные критики и, благодаря которой, возросла моя популярность, что доказывает ещё и ещё, что публике нравятся противоречивые, контрастные и талантливые натуры. Так что невидимая ниточка связала нас вместе. Бесспорно, он был талантлив.

И этот талант рос день ото дня.

В итоге мы стали постоянно играть в клубе Cheetah (Гепард), который находился тогда на углу Бродвея и 53–й, и был признан всеми самым–самым в Нью–Йорке. Это отразилось на наших заработках, но многие группы стремились занять там место.

Чтобы попасть туда, надо было пройти прослушивание. Владельцами Гепарда были французы, теперь у них самая известная дискотека в Нью–Йорке.

Они были современно настроены, но я не думаю, что они были готовы что–то для нас сделать, после того как прослушали шесть групп подряд.

Я играл на ритм–гитаре и пел, у нас ещё были органист, бас и ударные, мы уже здорово сработались. И когда мы исполнили первую вещь, они понимающе качали головами, на середине второй Джими стал играть зубами, языком, поворачивая гитару за спину и между ног. Я же пританцовывал и ноги мои летали. Они остановили нас на середине и произнесли:

— Мы вас берём на постоянную работу.

Клуб сам по себе был огромен, с лестницами наверх, с лестницами вниз, отдельно музыкальный зал, отдельно кабинеты, с невероятными интерьерами курительные комнаты и туалеты. Диваны, кресла, стены, всё было обито тканью под гепарда. Специальная подсветка создавала ощущение космоса. Собирались люди разных возрастов, приходили потанцевать, и одеты они все были очень экстравагантно. Клуб никогда не пустовал.

Мы с Джими решили, нам необходимо обновить гардероб, в Деревне нашли подходящую ткань и сшили из неё себе рубашки и пиджаки, и если добавить к этому наши белые клёшы, мы выглядели, только что сошедшими с рекламных плакатов.

К этому времени нами было уже написано много новой музыки, мы разработали такой стиль, какого ещё никто никогда не слышал. Джими иногда тоже пел, но в основном пел я, так как Джими предпочитал только играть. Так ему было легче сосредоточиться, к тому же он не считал, что его голос хорош.

Тогда же он начал экспериментировать с лёгкими наркотиками: кальян, кокаин, разные порошки, но ничего сильнодействующего.